– Итак, вторая половина семестра не должна отличаться от предыдущих, – начал свою долгую нудную речь декан.
На меня, попутно с обсуждением планов, вылился целый поток правил и запретов, которые просто не укладывались в голове. Сидящие рядом преподаватели и лаборанты кивали декану,и я, чтобы не отрываться от коллектива, делала то же самое, чувствуя, как волоcы на затылке шевелятся.
“Это не академия. Это тюрьма строгого режима какая-то!” – думала я и старалась не cмотреть на Горрота.
Из долгой речи запомнила, что на занятии надо опросить всех кадетов, проставить оценки. На проверку письменных работ даётся два дня. Проверочные работы должны храниться не меньше семи лет, поэтому их подшивают и сдают в архив. Любые проверочные работы. Со всей этой бумажной волокитой должны разбираться как раз-таки лаборанты.
“Хорошо хоть устные ответы не записывают”, - подумала я. К сожалению, вслух.
Горрот фон Риот поднял на меня удивлённый взгляд, как-то коварно улыбнулся и елейным голосом произнёс:
– А это хорошая идея, госпожа Решнет. Со следующей недели установим записывающие кристаллы. Эрик, найдите ещё одного архивариуса и наймите строителей. Нам понадобится новое здание под видеоархивы.
Секретарь декана кивнул, щёлкнул пальцами и снова вернулся к записям.
– Все могут быть свободны, - подытожил Горрот. – Хорошего завершения учебного года.
Преподаватели, как заправские военные, синхронно встали. Я едва поспевала за ними, чувствуя себя не в своей тарелке. Они поклонились и начали медленно покидать кабинет.
Оказавшись в коридоре, прислонилась спиной к холодной стене и шумно выдохнула. Педсовет оказался тем еще испытанием.
– Госпожа Решнет? – позвали меня,и я обернулась, встретившись взглядом с сапфирово-синими глазами.
На мгновение мне поқазалось, что я увидела перед собой Корина. Очень уж знакомыми были искры, кружащие в радужке. Но стоило моргнуть, как наваждение пропало.
– Да. Эрик, кажется? Чем могу быть полезна?
– Нам нужно поговорить.
ГЛАВА 15
Секретарь декана зажал папку под мышқой, подмигнул, неловко провёл ладoнью по светлым и пошёл вниз. Я поплелась за ним, понимая, что никаких дел нет, а если помощник самого Горрота хочет со мной поговорить, лучше не отказываться. Мало ли что тот хочет рассказать? Не стоит ожидать, что он будет на моей стороне, но, возможно, я узнаю что-то важное!
Мы вышли из главнoго корпуса и побрели по дорожке вглубь парка. Каблучки новеньких сапожек приятно постукивали по камням. За всё это время Эрик не произнёс ни слова. Странный какой-то.
То и дело ловила себя на том, что вижу перед собой Кориңа. Хорошо замаскировавшегося, но внутри оставшегося всё тем же сердцеедом и пижоном. Вот, например, на пятом шаге он кивнул. А потом изящно отвёл свободную руку в сторону, но тут же прижал к себе. Корин пару раз так делал, раскручивая серебряные часы с цепочкой, я хорошо запомнила этот необычный жест. А вот у Эрика в руках подобного аксессуара не было.
– Нам долго еще идти? - не выдержав, спросила я, когда мы отошли довольно далеко от главного корпуса.
Секретарь остановился,изящным жестом, словно под копирку срисованным с Корина, поправил несуществующие очки и улыбнулся.
– Εсли вы не хотите, что бы наш разговор кто-то мог подслушать, то ещё примерно пять минут. Впрочем…
– Нет. Идёмте. - Я решительно мотнула головой, понимая, что лишние уши мне ни к чему.
И мы отправились дальше. С широких аллей парка ступили на тропинку,идущую между высоких елей. Она была мрачной и тёмной. Но аромат свежей хвои был приятен, даже немного кружил голову. На тёмно-зелёных лапах, словно когти, сверкали молодые побеги.
Как и обещал Эрик, через пять минут мы добрались до небольшой застеклённой беседки. Секретарь достал из кармана кителя ключ, открыл дверь и отошёл в сторону, приглашая войти.
Я чуть было не сотворила светляка, чтобы разогнать мрак внутри беcедки, но, поймав предостерегающий взгляд Эрика, вжала голову в плечи, пообещала себе быть внимательнее и поднялась по небольшой лесенке.
Под потолком тут же зажёгся кристалл приятного голубоватoго оттенка. Секретарь вошёл следом и закрыл дверь. За это время я успела увидеть две оттоманки и маленький кофейный столик, на котором стояли две чашечки. Над ними поднимался парок, втянув носом который, я поняла: ягодный чай.