Первая попытка становится неудачной. Он ещё не готов принять на себя страдание, возникающее при возвращении во внешний мир.
Зима пришла без лишних предупреждений, как последнее дыхание, сорвавшееся с уст только что умершего человека. Ночью с неба повалили хлопья густого мокрого снега, тут же облепившего чёрные ветви деревьев, крыши домов и улицы, словно над городом выстрелило гигантское конфетти, в палитре которого оказался единственный цвет — белый. С самого утра на борьбу с почти десятидюймовым слоем осадков выехала вся снегоуборочная техника, но зимняя феерия не прекращалась. Многим хозяевам пришлось оставить автомобили в гаражах и добираться до работы пешком по заснеженным тротуарам. Синоптикам в прогнозах погоды оставалось только отшучиваться по поводу того, чтобы жители во время очередной прогулки не забывали захватить с собой лыжи и снегоступы.
Рэй же ничего этого не видел, потому что продолжал пребывать в бессознательном состоянии, в то время как врачи усердно сражались за его низкие жизненные показатели.
Первым о случившемся узнал мистер Девероуз. Когда на земле нашли подростка с серьёзной травмой головы, у него в куртке обнаружился смятый чек из магазина. Хозяин подтвердил, что знает данного молодого человека, после чего сам вызвался помочь всем необходимым, лишь бы медики вытащили парня с того света. Рэя отправили в реанимацию, куда позже пришла и Виолет. Он неоднократно рассказывал ей об «отличном старике», давшем ему работу, так что после того, как Рэй куда-то исчез, она сразу же направилась в магазин мистера Девероуза, где и узнала, что случилось.
— А вы случайно не Виолет? — догадался пожилой человек, когда перед ним появилась незнакомая девушка и начала расспрашивать о подростке.
— Вы меня знаете? — удивилась она.
Мистер Девероуз улыбнулся, но в его выражении лица было больше сочувствия, нежели радости.
— С ним что-то случилось? — забеспокоилась Виолет.
— Сейчас Рэй находится в реанимации, — новость буквально оглушила её. В какой-то момент девушке даже показалось, словно земля уходит у неё из-под ног.
— В реанимации? — повторила она, как будто впервые слышала это слово.
— Похоже, что кто-то хотел его убить, — передал заключение медиков старик. — Рана носит огнестрельный характер.
— Но кому понадобилось в него стрелять? — если бы мистер Девероуз вовремя не подхватил девушку, она упала бы прямо на пол.
— Успокойся, — мягко произнёс старик. — Если хочешь, я налью тебе воды.
— Он… — Виолет вздохнула. — Он выживет?
— Будем надеяться на лучшее. В настоящее время врачи делают всё возможное, чтобы его спасти.
— Как давно вы его видели?
— Около часа тому назад.
— А что, если ему стало хуже? Если… — но высказывать вслух самые страшные опасения ей не хотелось.
— Я ненадолго прикрою магазин и сейчас же отвезу тебя к нему.
— Вы вправду можете? — посмотрела блестящими от слёз глазами на собеседника Виолет.
Через полчаса они приехали в больницу, и пожилой человек договорился, чтобы его спутнице позволили навестить Рэя.
Вид у подростка был неутешительный, и девушка едва совладала с собой, чтобы удержаться и не заплакать от представившегося ей зрелища. Опутанный многочисленными трубками и катетерами, парень лежал на кровати с закрытыми глазами, подключённый к системе искусственного вентилирования лёгких. Рядом с ним находился кардиомонитор, то и дело издающий короткие звуковые сигналы. Виолет заметила слабое движение грудной клетки. Он всё-таки дышит.
— Рэй, если ты меня слышишь, пожалуйста, не умирай, — тихо проговорила она, прикоснувшись к его руке. Возможно, ей всего лишь показалось, но он как будто отреагировал. Его пальцы дрогнули. Или это сработало её воображение?
Что-то изменилось. Уютное состояние покоя исчезло, уступив место тревожному ожиданию, потому что теперь Рэй был в темноте не один. Кто-то посягнул на его укромный уголок в глубине сознания. Подросток — вернее та его часть, которая сжалась до размеров мотылька в замкнутом пространстве, — вернулся к двери с раскалённой ручкой, чтобы в случае близкой опасности выйти наружу. Но он по-прежнему не мог покинуть временное убежище — за его пределами Рэя одолевала сильнейшая боль в области головы. Рядом с дверью парень слышал далёкое мерное пиканье и чей-то голос. Архив памяти находился за пределами тёмной комнаты, в которой оказался Рэй, поэтому ему никак не удавалось определить, кто пытается достучаться до него снаружи.
…пожалуйста, не умирай…
Вот она, весточка из внешнего мира, где он оставил привычную жизнь, скрывшись от преследовавшей его боли. Но как долго он сможет оставаться здесь, в чёрной дыре собственного «я»? И сколько времени прошло с тех самых пор, как это случилось? Что именно произошло, прежде чем он провалился в беззвучную глубину мрака?
«Стой! Стой, или я буду стрелять!» — неожиданное озарение позволило Рэю вернуться в тот самый момент, когда нечто горячее обожгло ему голову, словно в мозгу загорелось пламя. Потом раздался громкий звук. Причиной нестерпимого страдания стал именно он. Выстрел. Должно быть, пуля зацепила его, но подросток не умер.
Комната начала сжиматься, а вместе с нею и дверь. Рэй запаниковал. Если он не выберется отсюда, стены просто раздавят его. Нужно срочно что-то предпринимать. Ручка слишком горячая, чтобы крепко ухватиться за неё и повернуть. Подросток снова попытался взяться за покрасневший металл, но тут же ощутил болевую атаку. Нет, так легко она не поддастся. Между тем, пространство непрестанно сужалось. То, что парень поначалу принял за постороннее присутствие, оказалось нарастающим давлением пустоты. Но он не хочет становиться её частью, потому что его зовёт знакомый голос. Необходимо, во что бы то ни стало, откликнуться, дать понять, что он ещё жив.
«Стой! Стой, или я буду стрелять!» — кричит ему вслед чёрная бездна.
Кажется, сигнал пикающего прибора участился.
Пора собрать всю волю в кулак, иначе станет слишком поздно. Комната сделалась похожей на детский домик, а размеры двери достигли той критической отметки, когда любое промедление грозило Рэю гибелью в западне. Он бросился вперёд, навстречу яркой вспышке боли.
Кардиомонитор начал подавать звуковой сигнал несколько чаще, и Виолет сочла нужным сообщить об этом врачу. Она вышла в коридор и обратилась к первой же встретившейся на пути медсестре с просьбой проверить состояние больного. Та последовала в палату и проверила показания пульса, после чего попросила девушку подождать за дверью, а сама вызвала доктора.
— Что с ним? — спросила Виолет, но мужчина в халате с едва заметными признаками седины на голове ничего не ответил. Дверь закрылась, и девушке пришлось провести несколько минут в мучительном неведении. Что значило участившееся пиканье? Пошёл ли Рэй на поправку, или его состояние наоборот ухудшилось? Она переживала, что может потерять его. Это было бы несправедливо по отношению к ней. Неужели судьба настолько жестока, чтобы отнимать у неё счастье, которое едва успело начаться?
Виолет подумала о последнем разговоре с Рэем. Ей пришлось пуститься не в самое простое объяснение, открыв подростку одну из ужаснейших страниц дневника своей памяти. Она боялась, что после этого парень отвернётся от неё, как это сделала её единственная подруга, но он не только не отвернулся, но и признался ей в собственных чувствах.
Наконец-то в дверях снова показалась фигура доктора.
— Рэй в порядке? — затаив дыхание, обратилась к нему девушка.
— Только что пришёл в себя, — ответил мужчина, спрятав руки в карманы халата. — Но лучше его сейчас не беспокоить.
— Спасибо вам! — с облегчением произнесла Виолет.
— Медсестра сказала, что кто-то заходил к пациенту перед тем, как он очнулся.
— Да, я хотела повидаться с ним.
— Вы говорили ему что-нибудь?
«Рэй, если ты меня слышишь, пожалуйста, не умирай», — вспомнила собственные слова девушка.