— Что ж, давай, чудовище, — сплюнул он. — Иди сюда. — Он передвинул вес, в последний раз пытаясь сбросить статую в сторону. — Возьми что должно, если сможешь, но это будет последний раз, клянусь.
Повелитель выводка остановился и посмотрел на него, будто в насмешку, и продолжил идти, его взгляд был направлен на лицо Карлаена. Капитан не оставлял попыток выбраться. Даже если это было безнадежно, даже если он погибнет, прижатый под статуей, он не сдастся. Он не отдаст добровольно свою жизнь подкрадывающемуся чудовищу. В конце концов, всех из рода Сангвиния определяло то, что даже если судьба уже вплетена в великое полотно, даже если она заключена в самой крови — они никогда не сдавались. Смерть во имя долга не была поражением.
— Подходи, — прохрипел он. — Иди сюда, попробуй меня на вкус, падаль. Быстрей! — Если тиранид подберется достаточно близко, возможно, Карлаен сможет ослепить его ядом, созданным гландой Бетчера, имплантированной под нижней губой. Вряд ли это принесёт победу, но хотя бы даст какое-то чувство удовлетворенности.
Тиранид остановился и с подозрением осмотрел его, будто почувствовав мысли. Он вытянул коготь, но колебался. Капитан чувствовал прикосновение чужих мыслей, на этот раз лишенных торопливости и ярости прошлых попыток. Как будто существу было… любопытно.
На глаза Карлаену попалось что-то за сгорбленным телом чудовища. В начавшем светлеть красном небе за ним в сторону города падали темные силуэты. Сначала капитан подумал, что это новые споры, но быстро понял, что с небес опускались десантные капсулы. Воины ордена наконец-то прибыли, чтобы начать последнюю чистку Асфодекса. Десантные капсулы приближались к земле, и Карлаен увидел, что среди них были воины в черной броне, летящие на пламенных крыльях. По телу капитана пробежали мурашки, когда он понял, какую силу спустили на этот мир.
В Фодию прибыла рота смерти, и никаким тиранидам не удержать их ярость. Повелитель выводка будто вытащил эту мысль из головы Карлаена и, напрягшись, обернулся, наблюдая за сошествием сил вторжения сквозь кружащиеся облака. В растянувшийся на весь континент город ударила орбитальная бомбардировка с флота на орбите Асфодекса, прикрывающая спускающихся Кровавых Ангелов. Новоприбывшие становились всё ближе. Настолько близко, что Карлаен мог различить красные отметки на их черной силовой броне. Он дернулся, когда в его воксе раздались невнятные отголоски бессвязных фраз. Капитан с вызовом уставился на повелителя выводка.
— Это идёт твоя смерть, чудовище. Если ты не погибнешь от моей руки, то это сделают они. Беги обратно в дыру, из которой ты выполз, если хочешь увидеть ещё один рассвет.
Это был отчаянный ход, но он сработал. Повелитель выводка отвернулся, склонил голову и фыркнул. Похоже, что он понял слова и отвернулся, как будто для того, чтобы уйти. Карлаен воспользовался моментом. Он переводил мощность на экзоскелет, для последней хитрости, и теперь время пришло. Со скрипучим рёвом он заставил себя подняться, напрягая возможности брони, с которой сыпались пыль и осколки камней, до самого предела. Ему удалось сдвинуть статую на самую малость, которой не хватало, чтобы она укатилась в сторону. Под визг сервоприводов Карлаен бросился на уже поворачивающееся к нему чудовище.
Оно увернулось от его неловкого удара, и атаковало в ответ, прижав к статуе. До того, как Карлаен успел пошевелиться, повелитель выводка бросился вперёд так быстро, что ни органический, ни бионический глаза не успели за ним уследить. В грудь капитана погрузился коготь, пробив броню и прорвавшись в тело. Карлаен выдохнул от боли. Тиранид выдернул коготь и отскочил, чтобы не попасть под любой ответный удар. Он осматривал космодесантника и лизнул кровь на когте своим длинным языком. А затем исчез, растворившись в предрассветной мгле.
Карлаен подался вперёд, прижимая руку к ране, в бесполезных попытках найти какой-то след врага. Его сверхчеловеческий организм уже начал останавливать кровотечение и заживлять рану. В воксе раздались щелчки. Он слышал остальных и по тону их голосов понял, что они находились на грани, их почти подавили числом. Рискованный план провалился, но трагедии ещё можно было избежать.
Он перестал обращать внимание на боль и двинулся в сторону битвы, набирая скорость.