Но здесь не было никаких признаков сбоя питания или тиранидского вторжения. Пустые здания тянулись вдоль разбитых улиц, находящихся под гудящим солнечным люминатором, отбрасывающим свое сияние на сводчатые пространства этого защищенного анклава. Карлаен с первого взгляда проникся поблеклым великолепием города-внутри-города. Голова сервитора пронзительно вскрикнула и затихла. Благодаря связи его доспеха с отрубленной головой он увидел, что они обнаружили цель своих поисков. Капитан быстро отцепил сервитора и заново прикрепил его к поясу. Он ещё мог принести пользу — в частности, построить кратчайший маршрут, чтобы покинуть городские подземелья.
— Что это за место? — пробормотал Алфей.
— Убежище, — ответил Карлаен. — Дом вдали от дома на случай бедствия планетарного масштаба. По крайней мере, так сказал мне наш друг. — Он похлопал голову сервитора.
— Великовато оно для убежища, — произнес Алфей.
— Оно предназначено вмещать большую часть необходимого населения Фодии. Я задавался вопросом, почему столь многие из них искали спасения в Палате Трибунов. — Карлаен огляделся. — Полагаю, тираниды прорвали оборону дворца прежде, чем они смогли эвакуироваться.
— Или он оставил их умирать, — предположил Алфей.
Карлаен собирался ответить, но замолк. Это было слишком вероятно. Разные люди по-разному ведут себя в моменты опасности и потерь. Кто-то находит в себе источник невообразимой отваги, пока другие съеживаются под телами храбрых людей в надежде переждать бурю. Спрашивается, скрывался ли здесь Флакс, пока наверху его люди до последнего сражались с неутомимым противником? Каков бы ни был ответ, Карлаен не собирался уходить, пока не узнает его. Капитан уже собрался отдать приказ двигаться дальше, но его опередили.
— Город молчит, братья. Предатели ждут. Начнем же охоту, — прогремел Кассор, и бросился вперед, его клешни сомкнулись от едва сдерживаемой ярости. Воины роты смерти выстроились вокруг дредноута, вприпрыжку несясь по извилистым улочкам, спертый воздух разносил их резкое бормотание и невнятные крики. Карлаен лишь на мгновение придержал терминаторов. Теперь, оказавшись на открытом пространстве, некоторые из роты смерти начали рубить и кромсать воображаемых врагов. Капитан с отвращающей уверенностью знал, что сейчас не стоит подходить к ним слишком близко.
— Смотрите в оба, братья. Настройте датчики геостационарного позиционирования на максимальный диапазон. Я хочу получить карту этого убежища Флакса на случай спешного отступления. — Карлаен двинулся вперед, Алфей, Леонос и Дамарис рассыпались веером вокруг него. Остальные отделения сделали то же самое, после чего неровная шеренга гигантов в багровой броне неуклонно двинулась через кажущийся заброшенным город.
Но прежде чем они смогли углубиться в него, Карлаен увидел, что Рафэн остановился. Сержант роты смерти дрожал как пес, взявший след, его голова задралась кверху. А затем он с криком бросился в руины. Его воины последовали за ним, а следом прогрохотал Кассор, его поршни хрипели, пока он набирал скорость.
— Что они… — начал Алфей.
Карлаен вскинул руку.
— Слушай, — сказал он. — Музыка. — Он узнал навязчивую мелодию, что привлекла к себе внимание роты смерти. Она была частью вводного инструктажа по Асфодексу и системе Криптус. Кровавые Ангелы всегда включали в инструктажи подобные предметы культурной значимости: культура народа была окном в его мысли. Песня оказалась одой во славу династии Флаксов, гимном их мудрости, терпения и мужества. Карлаену не казалось странным то, что она играла здесь и сейчас; люди часто ищут утешения в прошлом, когда будущее оказывается слишком пугающим. И действительно, музыка ободрила его — если она всё ещё играет, то, скорее всего, Флакс, или же кто-то из его семьи, ещё жив.
Он быстро двинулся вслед за ротой смерти. Если обезумевшие космодесантники первыми обнаружат источник музыки, трудно представить, что может произойти. Алфей и остальные не отставали. Терминаторы плелись по узким, извилистым улочкам, пока не достигли центральной площади, более широкой, чем Площадь Вознесения Императора, полной жизни и звуков. Площадь сплошь поросла садом. Увядшие чужеродные цветы выделяли изобилие странных, приторных ароматов, которых, однако, не хватило, чтобы скрыть запах невоздержанности, исходящий от людей на площади.
Знатные мужчины и женщины, потомки величайших благородных домов Асфодекса, повсюду лежали на траве в бессознательном, или почти бессознательном, состоянии. Бутыли редкостных дурманов, часть из которых была запрещена Имперским законом, валялись рядом с ними, а дымящие обскурой кадила выбрасывали туманные пары в ароматный воздух. А посреди этого воплощения упадка в воздухе парило ложе из шелка и подушек, на котором немощно лежал старый человек, окруженный заботливыми рабами-сервиторами. Едва Карлаен взглянул на старика, как в его шлеме вспыхнул предупреждающий огонек, извещая его о непосредственной близости генетического набора, который его отправили добыть.