В груди резко похолодело, кровь отхлынула от лица. Эти гады умышленно скрыли такую важную деталь, лишая нас возможности побороться за родной дом. Да за пять месяцев я бы нашла уж себе какого-нибудь захудалого женишка и вышла замуж. Боги, дайте мне сил сдержаться и не придушить этого слизняка.
– Не хотел вам говорить раньше времени, но так уж получилось. Да и что может измениться за тот жалкий остаток дня. Положа руку на сердце, шанс, что Каринтия выйдет замуж даже за пять месяцев, был ничтожно мал, просто банальная перестраховка.
– Немедленно уходите. – По заметно осунувшимся за последние недели щекам матери текли слезы.
– Ничего, завтра вас тут уже не будет! – уже на пороге дерзко закричал Энтони и вышел, громко хлопнув дверью.
– Все кончено, – мама без сил опустилась на стул, – до конца не верила, что они поступят с нами так жестоко.
– Еще не все потеряно. – Я лихорадочно соображала, перебирая в уме возможные варианты.
– О чем ты говоришь, Тия. – Мэдди подошла к маме и обняла ее, прижавшись к груди. – У нас остался всего один жалкий день.
– Не всего один день, а целый день, – поправила я сестренку. – Я справлюсь.
Не теряя больше драгоценного времени, я побежала в свою комнату. Перепрыгивая через ступеньки, взлетела на второй этаж и, распахнув дверь спальни, бросилась к комоду. Выдернув последний ящик с нижним бельем, не стесняясь, стала выкидывать сорочки и панталоны на пол.
– А вот и ты, моя хорошая. – Я расплылась в довольной улыбке, достав маленькую деревянную шкатулку. Открыв ее, увидела свой первый выпавший молочный зуб, локон детских волос, перевязанный розовой лентой, и медальон с миниатюрой отца. Запустив пальцы внутрь, я немного пошарила в шкатулке и вытащила на свет тонкий золотой браслет. Украшение было выполнено в виде переплетенных веток с крошечными листочками. Подарок на совершеннолетие и по совместительству единственная драгоценная вещица. Я сжала браслет в руке, прицениваясь, сколько мне за него дадут. Боюсь, что не слишком много, всего несколько десятков фунтов, но мне должно хватить.
Надев накидку и капор, я поймала на себе озабоченный взгляд матери и вышла из дома. Путь мой лежал в ломбард. На соседней улице между шляпным магазином с яркой элегантной вывеской и цветочной лавкой был зажат неприметный магазинчик антиквариата. Держал его господин Дирке, надо заметить, довольно неприятный тип. Однажды я столкнулась с ним на овощном рынке, старьевщик с пеной у рта добивался скидки на брокколи, пытаясь сбить цену до минимума.
Я вошла в темное сырое помещение, в нос сразу же ударил резкий запах плесени и затхлости. На пыльных полках были расставлены разные безделушки, вазы, подсвечники и посуда. В отдельной витрине за стеклом лежали вещи подороже: столовое серебро, табакерки и один веер, усыпанный мелким жемчугом.
Не застав хозяина за прилавком, я позвонила в колокольчик. Заслышав трель, ко мне из недр помещения поспешил плюгавенький пожилой мужчина. Его привычка горбиться подчеркивала и без того маленький рост. Почувствовав на себе изучающий взгляд колючих глаз, я собралась с духом.
– Добрый день. – Я гордо вскинула подбородок, готовясь к борьбе за каждый цент.
– Добрый, добрый, мисс, – скривился в улыбке господин Дирке. – Хотите что-то приобрести? Мне как раз вчера поступило великолепное старинное кружево.
– Нет. – Я помотала головой и, достав из ридикюля браслет, положила его на прилавок. – Я хочу продать эту вещицу.
– Ну что ж, сейчас глянем. – Он надел на нос пенсне и взял браслет в руки. – Новодел, золото низшей пробы. Дешевая безделушка, максимум на тридцать фунтов потянет.
– Семьдесят, – насупилась я, недовольная предложенной ценой.
– Как хотите, мисс. – Мистер Дирке пожал плечами и вернул мне вещицу. – Тридцать и ни центом больше.
– Но мне очень нужны деньги. – Я окончательно скисла. – Дайте хотя бы пятьдесят.
– Такой хорошенькой девушке очень легко заработать несколько фунтов, не продавая драгоценности. – Голос старьевщика стал сладким, словно засахаренная патока. – У меня сейчас как раз есть час, когда я закрываю лавку на обед. Мы могли бы уединиться в подсобке.
Я вспыхнула, понимая, к чему он клонит. Захотелось схватить со стола патефон и огреть этого наглого козла по голове. Вот же мерзавец, интересно, как часто он проделывал подобный фокус с женщинами, попавшими в трудное положение.
– Лучше я съем собственную шляпку, чем позволю до себя дотронуться. – Я поджала губы. – До свадьбы я имею в виду.
Я сощурила глаза, окидывая взглядом господина Дирке. Никто же не просит меня делить с ним постель, получу документы о браке и на следующий же день подам прошение на развод.