Габриэль елозил по моим бедрам, раздвинув мне ноги так, что я чувствовала его сквозь джинсы. Я не вопила - я хныкала и презирала себя за это. Лицо у меня упиралось ему в грудь чуть ниже проколотого соска, и волосы на этой груди были жесткие и царапучие. Его тело почти полностью закрывало меня - в камере могли быть видны только руки и ноги.
Мне пришла в голову очень странная идея.
- Ты слишком длинный, - сказала я. Габриэль чуть приподнялся:
- Чего?
- В камеру ничего не будет видно, кроме твоей спины. Ты слишком высокий.
Он сполз обратно, приподнявшись в упоре лежа. Обернулся, не слезая с меня.
- Фрэнк, она тебе видна?
- Не-а.
- Блин! - сказал Габриэль. Посмотрел на меня и улыбнулся: - Никуда не уходи, я скоро вернусь.
И он слез с меня.
С освобожденными ногами я смогла сесть. Руки были привязаны, зато я смогла подтянуться к спинке кровати. Колоссальное улучшение.
Габриэль, Райна и двое неряшливо одетых мужчин что-то обсуждали, сбившись в кучку. До меня доносились обрывки разговоров: "Может, подвесить ее к потолку?" "Так это ж все декорации менять!"
Я выиграла время, но для чего? В комнате стоял длинный стол, и все мое оружие было выложено на нем, как на витрине. Там было все, что мне нужно, но как туда попасть? Райна не даст мне нож, чтобы я освободилась. Ага, Райна не даст, но Габриэль...
Он подошел к кровати, двигаясь так, будто у него больше мускулов, больше гибкости, больше чего-то еще, чем у человека. Двигаясь как кот если бы у кота было две ноги.
Он склонился над кроватью и стал развязывать узел у спинки кровати, не трогая веревку, связывавшую мне руки.
- А почему не разрезать? - спросила я.
- Фрэнк на меня бочку катит уже за первую. Это же настоящий шелк, они дорогие.
- Приятно знать, что Фрэнк настолько бережлив.
Габриэль схватил меня за лицо, заставляя смотреть себе в глаза.
- Мы сейчас переменим декорации и привяжем тебя стоя. Я тебя буду иметь, пока ты не отключишься со мной внутри, а тогда я перекинусь и разорву тебя на части. Может, ты даже выживешь, как выжил я.
Я медленно перевела дыхание и заговорила очень осторожно:
- Это и есть твоя фантазия, Габриэль?
- Да.
- Не лучшая из твоих фантазий.
- Чего?
- Насиловать беспомощную - это не твое представление о сексе.
Он ухмыльнулся, сверкнув клыками:
- Мое, мое.
Без паники. Без паники. Без паники.
Я прильнула к нему, и он отпустил мое лицо, чтобы я могла это сделать, но дернул веревку, чтобы мои руки были у него на виду. Да, у него явно был опыт.
Я заставила себя ткнуться в его голую грудь, прижавшись к его коже связанными руками. Прижимаясь к нему лицом, я шепнула:
- А разве ты не хочешь, чтобы при этом у тебя в теле сидел клинок?
Я взялась за колечко в его левом соске и потянула так, что плоть вывернулась наружу, а Габриэль слегка вскрикнул.
- Разве ты не хочешь чувствовать огонь серебра внутри себя, когда ты будешь шуровать внутри меня? - Я встала на колени, и наши лица сдвинулись вплотную. - Разве ты не хочешь знать, что, пока ты меня имеешь, я пытаюсь тебя убить? Твоя кровь, омывающая мое тело, пока ты меня имеешь, - не это ли твоя фантазия?
Последнее я шепнула прямо ему в губы.
Габриэль стоял совершенно неподвижно. Видно было, как бьется пульс у него на шее. Сердце его колотилось быстро и сильно у меня под руками. Я выдернула колечко из его соска, и Габриэль издал тихий стон, а я поднесла колечко к его губам, будто для поцелуя.
- У тебя только одна возможность меня трахнуть, Габриэль. Так или этак, а Райна не даст мне дожить до утра. Второй попытки у тебя не будет.
Кончик языка высунулся изо рта Габриэля и захватил кольцо, выдернув его из моих пальцев. Он покатал его во рту и достал, чистое от крови, потом протянул мне. Я пальцами сняла его и зажала в руке.
- Ты просто хочешь, чтобы я дал тебе нож.
- Я хочу сунуть тебе внутрь серебряное лезвие, да так, чтобы синяки остались от рукояти.
Он затрепетал и вздохнул длинно, прерывисто.
- Ты никогда не найдешь такую, как я, Габриэль. Поиграй со мной, Габриэль, и это будет лучший секс в твоей жизни.
- Ты попытаешься меня убить.
Я опустила руки к поясу его кожаных штанов.
- Да, конечно, но был ли ты хоть раз в настоящей опасности после того первого раза с Элизабет? С тех самых пор, как она перекинулась под тобой, случалось ли тебе во время секса бороться за свою жизнь? Ходить по этой тонкой сверкающей нити между наслаждением и смертью?
Он отвернулся, избегая моего взгляда. Я взяла его обеими руками за лицо, повернула к себе.
- Тебе Райна не позволила, да? Просто не позволила, как щенку? Габриэль, ты альфа, я это чувствую. Не дай ей лишить себя этого. Не дай ей лишить тебя меня.
Габриэль смотрел на меня, тела наши соприкасались, лица сблизились на расстояние поцелуя.
- Ты меня убьешь.
- Быть может, или ты меня.
- Ты можешь и выжить, - сказал он. - Я выжил.
- И теперь, когда ты выжил, ты эту Элизабет продолжаешь трахать? - Я чуть поцеловала его, проводя зубами по коже.
- Она мне надоела.
- А ты мне надоешь, Габриэль? Если я выживу, ты мне надоешь?
- Нет, - шепнул он, и я знала, что он уже мой. Вот так. Либо это было начало какого-то блестящего плана, либо я выиграла время и какие-то варианты. Во всяком случае, положение улучшилось. Главный вопрос: сколько осталось времени у Ричарда и Жан-Клода? Пока Доминик их не выпотрошит? Если я не попаду туда вовремя, то можно и вообще туда не попадать. Если они погибнут оба, я почти хотела, чтобы Габриэль меня прикончил.
Почти.
43
Я по-прежнему была привязана к кровати, но Габриэль вернул мне ножи в наручные ножны. Потом вытащил на свет большой нож, лежавший у меня вдоль спины. Я думала, он его не отдаст, но в конце концов он отвел мне волосы в сторону и сунул нож в ножны.
- Не режь веревки, пока я в кадре не появлюсь. Пусть камера видит, чего ты боишься. Обещай, что не испортишь мне кадр.