- Где Доминик? - спросила я.
- Где-то здесь.
Капюшон казался просто чашей тьмы, гладкой и пустой, но я знала, что Сабин наблюдает за мной. Его взгляд давил.
Он остановился на ступеньку выше Кассандры, на две выше меня.
- Кто ваша прекрасная спутница?
- Сабин, это Кассандра. Кассандра, Сабин.
Из-под плаща вылезла рука в черной перчатке и потянулась к Кассандре, будто собираясь погладить по лицу.
Кассандра отдернулась:
- Не трогай меня!
Рука застыла посреди пути. Совершенно неподвижно. Я видала, как другие вампиры наполнялись такой же невероятной неподвижностью, но всегда думала, что это достигается какими-то визуальными приемами. Сабин никаких приемов не применял, просто та же пустота пролилась наружу. Таким образом, иллюзия получалась еще лучше - будто почему-то пустой плащ висит над ступенями.
Из тишины раздался его голос, и я вздрогнула.
- Так отвратительно мое прикосновение?
- От тебя пахнет болезнью и смертью.
Сабин втянул руку под плащ.
- Я - Мастер, прибывший с визитом. У меня есть право просить... некоторого общества. Я могу попросить о тебе, волчица.
Кассандра зарычала.
- Никто никого силой ни в чью постель не уложит, - сказала я.
- Вы так в этом уверены, миз Блейк?
Он поплыл вокруг Кассандры, зацепил ее плащом, и Кассандру передернуло.
Я не чуяла его запаха, у меня нет обоняния вервольфа. Но я видела, что у него под плащом. Тут передернешься.
- Кассандра только отправлена в распоряжение Жан-Клода. А принадлежит она стае, и потому - да, я уверена.
Кассандра обернулась ко мне:
- Ты меня защищаешь?
- Но ведь это входит теперь в мои должностные обязанности?
Она всмотрелась мне в лицо.
- Да, наверное.
Она говорила тихо, будто никогда и не рычала. До невероятности обычно она выглядела, если не считать наряда.
- Вы видели, каков я, миз Блейк. Вас тоже передергивает от моего прикосновения.
Я шагнула назад, с лестницы на пол. Более надежная опора.
- Я уже пожимала вам руку.
Сабин соскользнул на пол, темнота под капюшоном растаяла, и он откинул капюшон назад, открывая золотые волосы и изъеденное болезнью лицо.
Кассандра испустила шипение и попятилась, пока не наткнулась на ограду. Сабин мог бы вытащить пистолет и пристрелить ее, а она бы не успела среагировать.
Он улыбнулся ей, красивые губы растянули гниющую плоть.
- Ты никогда ничего такого не видела?
Она шумно - даже мне было слышно - сглотнула слюну.
- Никогда не видала такого ужаса.
Сабин повернулся ко мне. Один глаз был чистым и синим, другой выпирал из орбиты бугром гноя и сукровицы.
Теперь уже я сглотнула слюну.
- Вчера у вас глаз был в норме.
- Я говорил вам, что болезнь прогрессирует, миз Блейк. Вы думали, я преувеличиваю?
Я покачала головой:
- Нет.
Снова появилась из укрытия рука в перчатке. Я помнила, как эта рука поддавалась, когда я ее пожимала вчера. Я не хотела, чтобы он ко мне прикасался, но в красивом глазу было какое-то выражение, то ли боль, то ли что-то, чего я не могла узнать, но я не шевельнулась. Я сочувствовала этому горю, этой боли. Глупо, но правда.
Черная перчатка остановилась около моего лица, почти касаясь. Я забыла о пистолете у себя в руке. Пальцы Сабина тронули мое лицо, и перчатка была наполнена жидкостью, как какой-то похабный воздушный шар.
Он глядел на меня, и я не отвела глаз. Он взял меня за нижнюю челюсть и сдавил. В перчатке были и твердые куски, какие-то косточки, но это уже не была рука - только перчатка придавала ей форму.
Я чуть вскрикнула - не сдержалась.
- Может быть, мне попросить тебя? - сказал он.
Я вывернулась из его хватки, боясь двинуться слишком быстро, боясь, что перчатка оторвется. Меньше всего мне хотелось видеть, как оттуда хлынет поток вонючей жидкости. И без того это было похоже на фильм "ужасов".
Сабин не пытался меня удержать - может быть, он боялся того же.
- Ты снова злоупотребляешь моим гостеприимством? - спросил Жан-Клод. Он стоял посреди зала и глядел на Сабина, пылая темно-синими глазами. Кожа его была бледна и гладка, как у мраморного изваяния.
- Ты мне еще не оказал настоящего гостеприимства, Жан-Клод. Не предложил мне по обычаю спутницу.
- Я не думал, что тебя еще достаточно осталось для подобных потребностей, - ответил Жан-Клод.
Сабин скривился.
- Это жестокая болезнь. Не все мое тело сгнило, и потребность остается, хотя сосуд ее стал таким мерзким, что никто не притронется ко мне по своему выбору.
Он качнул головой, и на щеке лопнула кожа. Оттуда выступило что-то черное, гуще, чем кровь.
Кассандра тихо ахнула. Кажется, моя телохранительница сейчас лишится чувств. Может быть, слишком силен этот запах.
- Если кто-то из моих подданных достаточно разгневает меня, пока ты на моей территории, я тебе его отдам. Но дать тебе кого-то только потому, что тебе так захотелось, я не могу. Не у всякого психика такое выдержит.
- Бывают дни, Жан-Клод, когда я и в своей психике сомневаюсь. - Сабин перевел взгляд с Кассандры на меня. - Твоя волчица, думаю, сломалась бы. Но твоя слуга, мне кажется, выдержит.
- Она для тебя недоступна, Сабин. Если ты попытаешься испытать мое гостеприимство подобным оскорблением, то я, несмотря ни на какой эдикт совета, тебя попросту уничтожу.
Сабин обернулся к нему, и вампиры встретились взглядами.
- Было время, когда только совет мог так говорить со мной, Жан-Клод.
- Это было раньше.
- Да, раньше, - вздохнул Сабин.
- Ты волен смотреть спектакль, но не искушай меня снова, Сабин. Там, где речь идет о ma petite, у меня нет чувства юмора.
- Ты делишься ею с вервольфом, но не со мной.
- Это наше дело, - ответил Жан-Клод, - и об этом мы больше никогда говорить не будем. Иначе это будет вызов, а ты к нему не готов.
Сабин отвесил полупоклон - без опоры на ноги это сделать непросто.
- Ты - Принц города. Твое слово - закон.
Слова были правильными, но тон - насмешливым.
Лив подошла сзади и обратилась к Жан-Клоду:
- Мастер, пора открывать двери.