Дверь открывалась в кухню. На стенах висели репродукции Хогарта с собаками и сценами охоты. Набор баночек для специй «Уорнер бразерс», на желтоватых ящичках – картинки из мультиков. Столешницы тоже желтовато-белые, ящички под светлый дуб с медовым оттенком. На полотенце рядом с мойкой сохли тарелки, хотя у Ричарда и была посудомоечная машина. Стакан, тарелка, ложка – он вымыл посуду после завтрака перед тем, как ехать утром на работу. Я бы просто налила воду в мойку и бросила ее отмокать. Правда, я никогда не завтракаю.
Ричард прошел в гостиную, унося один чемодан. Я за ним, прихватив чемодан с оружием и две спортивные сумки.
В гостиной был темно-зеленый ковер и бледно-желтые стены. На стенах – литографии из мультиков. На ближайшей стене деревянный стенд, который Ричард построил своими руками. На стенде – телевизор с большим экраном, стереосистема, по сравнению с которой моя – просто гуделка на расческе, книжные полки и закрытые дверцы, где скрывалась его обширная видеотека и часть компакт-дисков. Остальные книги находились в подвале, на полках. И еще в ящиках, которые он так и не распаковал, потому что на полках уже места не хватало.
Еще был большой диван и тяжелый деревянный кофейный столик. Диван был зеленый с коричневым, и на нем лежал желтый плед, который соткала бабушка Ричарда. У стены – небольшой древний гардероб. Другой мебели в комнате не было.
Ричард поставил чемодан в спальню поменьше. Там была двуспальная кровать, ночной столик и лампа. Стены, гардины, ковер – все было белым, как будто Ричард еще не решил, что же делать с этой комнатой.
Я положила сумки на кровать, поставила чемоданы на пол и уставилась на все это. Моя жизнь собралась в сумки, стоящие на ковре. Вроде бы ее должно было быть больше. Ричард подошел и обнял меня сзади, его руки обхватили мои плечи.
Мне полагалось бы спросить, что не так, но я и без того знаю ответ. Мне жаль, что плохие парни залезли в твой дом.
Он попал в точку. Плохим парням не полагается приходить к тебе домой. Это вроде как против правил. Я знала, что на самом деле не так, что такое уже бывало, но не вот так. Не так, когда я знаю, что не могу вернуться домой. Даже когда все это кончится, я не могу снова рисковать жизнью миссис Прингл и других соседей.
Я повернулась у него в руках – он чуть отпустил их, чтобы это получилось, – и обняла его за пояс.
Как ты узнал, что меня так расстроило?
Он улыбнулся:
Я люблю тебя, Анита.
Это не ответ.
Он поцеловал меня в лоб.
Ответ, ответ. – Он бережно поцеловал меня в губы и шагнул назад. – Сейчас я хочу избавиться наконец от галстука. А ты можешь переодеться, если хочешь.
И он вышел, закрыв за собой дверь.
Я открыла ее и спросила ему вслед:
Можно мне позвонить?
Будь как дома, – донесся голос из его спальни.
Я сочла этот ответ утвердительным и пошла в кухню. Телефон висел на стене. Из поясной сумочки, которую мне пришлось нести в руках, я достала карту. С сумкой на поясе жакет не застегнуть, а если его не, застегивать, пистолет будет виден.
Карточка была белой, и черным на ней был обозначен телефонный номер – и все. Ничего больше. Я набрала его, попала на круглосуточный автоответчик Эдуарда, оставила сообщение с просьбой перезвонить сразу же и телефон Ричарда.
Автоответчик Ричарда стоял на конторке, подключенный к настенному телефону проводами. Сигнал сообщений мигал, но автоответчик не мой, и потому я не стала проверять.
В кухню вошел Ричард. Волосы спадали ему на плечи пенными волнами, еще более курчавыми от французской косы. Они были каштановые, но светлые, почти золотистые, с намеком на бронзу. На нем была фланелевая рубашка, темно-зеленая, рукава закатаны выше локтей, обнажив рельефные мышцы. Эту рубашку я уже видела – хорошего качества фланель, на ощупь мягкая, как одеяло. Еще на нем были джинсы, и был он бос. Ричард подошел ко мне.
Зазвонил телефон – почти в час ночи. Кто еще это может быть, кроме Эдуарда?
Я жду звонка, – сказала я.
Тогда отвечай, не стесняйся.
Я взяла трубку, и это оказался Эдуард.
Что стряслось? – спросил он.
Я ему рассказала.
Кому-то нужно тебя убрать побыстрее.
Ага. Когда ты отказался, они наняли какого-то местного дешевого типа.
За что заплатил – то и получаешь, – заметил Эдуард.
Эдуард, если бы их было двое, меня бы здесь не было.