На втором уровне я заметила гимнастический зал, в котором имелось, по крайней мере, с полдюжины дорогущих тренажеров. Слева, напротив зеркальной стены, стояли две скамьи со штангами и набор дополнительных грузов. «Гадюки» явно заботились о должной физической подготовке.
На третьем уровне мы прошли через гостиную, отделанную в тон байкерской невоздержанности конца тысячелетия. Ковер из насыщенного красного плюша, оленьи рога, намертво прибитые к желтым стенам, и голубая обивка огромнейших диванов и маленьких диванчиков на двоих. Столы из меди и дымчатого стекла заставлены коллекцией всевозможных змей. Деревянные, керамические, каменные и металлические пресмыкающиеся выстроились рядами на подоконниках и извивались наверху самого большого телевизора, который мне когда-либо доводилось видеть.
Стены украшены плакатами и увеличенными фотографиями, сделанными во время клубных вечеров и пробегов. На снимках члены клуба выставляли на всеобщее обозрение потные мускулы, сидели на мотоциклах или поднимали бутылки и банки с пивом. Многие выглядели так, словно их извилина, отвечающая за коэффициент умственного развития, недалеко ушла от прямой.
Мы миновали еще пять спальных комнат, черную мраморную ванну со встроенным джакузи и открытую стеклянную душевую кабину размером с теннисный корт. Наконец пришли на кухню. Справа от меня на стене висел телефонный аппарате грифельной доской, на которой были записаны всевозможные номера, зашифрованные алфавитным кодом, и имя местного адвоката.
Слева я заметила лестницу.
– А там что? – поинтересовалась я у Куикуотера. Констебль не удостоил меня ответом.
Еще один полицейский из Сен-Базиля стоял в дальнем конце комнаты.
– Это дополнительная комната отдыха, – сказал он по-английски. – С террасой и гидромассажной ванной на десять персон.
За деревянным столом, стоявшим у небольшого окна с широким выступом, сидели два человека. Один взъерошенный, другой, холеный, выглядел безукоризненно.
Я вопросительно взглянула на Куикуотера. Он кивнул. У меня испортилось настроение.
Люк Клодель оказался тем самым безымянным несчастным, которого назначили новым напарником Куикуотера. Великолепно. Не хватало мне других неприятностей, так теперь вдобавок ко всему придется работать в компании с Бивисом и Батхедом.
Клодель что-то говорил собеседнику, время, от времени похлопывая по документу, который предположительно являлся не чем иным, как ордером на обыск.
У человека, к которому он обращался, было такое выражение лица, словно утро ему, мягко говоря, не очень нравилось. Живые черные глаза, крючковатый нос с горбинкой и столько волос над верхней губой, сколько не бывает даже у моржа. Он мрачно уставился на свои голые ноги и нервно перебирал руками, свисающими между колен.
Куикуотер кивком указал на «моржа».
– Неандертальца зовут Сильвен Билодо. Люк сейчас как раз объясняет ему, что мы прибыли сюда попрактиковаться в садоводстве.
Билодо скользнул глазами сначала по Куикуотеру, потом по мне – взгляд суровый, ни тени улыбки, – затем снова стал сосредоточенно сжимать и разжимать кулаки. Трехцветная змея извивалась по всей длине его руки и жутко смахивала на живую когда мускулы напрягались и расслаблялись. Мне почему-то подумалось, что сравнение Куикуотера несправедливо по отношению к нашим предкам из палеолита.
Наконец Клодель замолчал, и Билодо поднялся. Хотя в нем было не больше метра шестидесяти, выглядел он как парень с какого-нибудь плаката, донельзя накачанный стероидами. Несколько секунд Билодо смотрел на нас, затем, наконец, произнес:
– Мужик, что за херню ты несешь! Вы не можете просто вломиться сюда и начать копаться повсюду.
В его французском слышался столь чудовищный просторечный деревенский акцент, что я с трудом его поняла. Но общий смысл уловила прекрасно.
Клодель встал и посмотрел Билодо прямо в глаза.
– Вот эта маленькая бумажка как раз и гласит, что мы вправе так сделать. И, как я уже объяснил, у тебя два варианта. Ты можешь показать класс и просто сидеть в уголке как паинька, или же мы вытащим тебя отсюда в наручниках и засунем на неопределенный срок наслаждаться казенными харчами. Выбирать тебе, Носяра.
Клодель произнес кличку издевательским тоном. Хорошая кликуха, подумала я.
– И что мне, по-вашему, делать?
– Ты сейчас пойдешь и успокоишь своих братков. Предупредишь, что если они хотят и впредь сохранить свое здоровье в хорошей форме, то сегодня не стоит здесь околачиваться. Ну а в остальном тебе предстоит провести спокойный день и расслабиться. Тебе не придется совершенно ничего делать. А капрал Берринджер останется здесь и присмотрит за тобой.