Выбрать главу

Каково же, однако, было его удивление, когда он увидел, что девушка вынула из кармана письмо, поднялась на цыпочки и опустила письмо в дупло дерева, затем повернулась и пошла по тому же самому пути, по которому пришла сюда, возвращаясь, очевидно, домой.

Дерк был не только удивлен, но даже огорчен. Получить сразу два разочарования!.. Улетучились, во-первых, двести долларов, а во-вторых, пропала надежда дать ремню разгуляться на спине негра. Когда Джулия скрылась из виду, Дерк вышел из засады и решил завладеть письмом. Скоро оно было у него в руках, но содержание его нисколько не утешило его, а даже напротив! То, что он прочел в нем, так поразило его, что он зашатался, как пьяный, и прислонился к дереву, чтобы не упасть. Придя в себя через несколько минут, он еще раз перечитал письмо и стал рассматривать фотографию, вложенную в конверт. Тогда из уст его полились слова, тихие, едва внятные… слова угрозы и проклятия.

Среди этих угроз то и дело слышалось имя одного человека… и когда Ричард Дерк, скомкав письмо, положил его вместе с фотографией к себе в карман и направился прочь от того места, то по стиснутым зубам его и сверкающим мрачным блеском глазам можно было заранее сказать, что человеку тому угрожает опасность… быть может, даже смерть.

Мрачные тучи, давно уже нависшие над полковником Армстронгом и его имуществом, каждую минуту готовы были разразиться грозой. Следующий разговор его со старшей дочерью, происшедший в тот же самый день, когда она отказала Ричарду Дерку, подтвердил ему, что с часу на час семью ждет разорение.

Не успел удалиться поклонник Елены, как в комнату вошел почтенный, седой джентльмен, ее отец, по растерянному виду которого заметно было, что он догадывается о причине посещения сына плантатора. Подозрение его подтвердилось; дочь все сообщила ему.

— Я так и предполагал. Я боялся, что такое раннее посещение ничего хорошего предвещать не может.

На лицо Елены легла тень; в больших, блестящих глазах ее выразилось сначала удивление, затем недоумение.

— Ничего хорошего! — воскликнула она. — Боялся! Чего же ты мог бояться, отец?

— Ничего особенного, дитя мое! Ничего, что бы касалось тебя. Скажи мне, в каком собственно тоне ты ответила ему?

— Одним крошечным словечком… Я просто сказала «никогда»!

— Крошечного словечка этого, без сомнения, довольно, Бог мой! Что будет с нами?

— Дорогой отец! — сказала девушка, кладя ему руку на плечо и стараясь заглянуть ему в лицо. — Что ты говоришь? Неужели ты недоволен тем, что я отказала ему? Не может быть, чтобы ты желал видеть меня женою Ричарда Дерка?

— Ты не любишь его, Елена?

— Любить его! Как ты можешь задавать такой вопрос? Любить такого человека!

— Ты не согласилась бы выйти за него замуж?

— Не согласилась бы?! Не могла бы! Лучше смерть!

— Довольно… Мне приходится покориться своей судьбе.

— Судьбе, отец? Что это значит? Здесь кроется какая-то тайна… опасность? Доверься мне. Скажи мне все!

— Да, я должен все сказать тебе, потому что этого нельзя больше скрывать. Здесь кроется опасность, Елена… опасность, связанная с уплатой долга! Поместье мое заложено отцу этого молодого человека… Такая сумма, что я нахожусь в его полной власти. Все, что я имею, землю, дома, невольников, он каждый час может потребовать от меня… сегодня же, если пожелает… Я уверен, что теперь он пожелает. Твое крошечное словечко «никогда» вызовет большую перемену… вызовет кризис, которого я давно ждал. Ну, что ж! Пусть будет, что будет! Я должен вооружиться мужеством. О тебе, дочь моя… о тебе и сестре твоей забочусь я. Бедные мои, дорогие деточки! Какая перемена ждет вас, какое будущее! Бедность, грубая пища, грубая одежда и жалкая изба вместо дома. Вот какая участь ждет вас… Я не надеюсь ни на что другое.

— Что из этого, отец! Меня это не тревожит, да и сестра, думаю, отнесется к этому, как и я. Но неужели нет никакой возможности?..

— Спасти меня от банкротства, ты хочешь сказать? Не стоит говорить… Я провел много бессонных ночей, думая об этом, но ничего не придумал. Есть одно… только одно. Я ни на минуту не задумывался над этим, зная, что оно не может состояться. Я был уверен, что ты не любишь Ричарда Дерка и не согласишься выйти за него замуж. Не согласишься, дитя мое?

Елена медлила, думая, что еще более усугубит состояние отца. Последний понял совсем иначе ее молчание и мучимый призраком ожидающей его бедности, которая таким угнетающим образом действует на самые благородные сердца, снова повторил тот же вопрос:

— Скажи мне, дочь моя! Могла бы ты выйти за него замуж? Будь со мной откровенна, — продолжал он, — подумай прежде, чем отвечать. Если ты думаешь, что не можешь быть довольна… счастлива… с таким мужем, как Ричард Дерк, пусть этого никогда не будет. Спроси свое сердце и не думай обо мне и моих интересах. Скажи, брак этот немыслим?