— Погоди-ка. Откуда мы знаем, что Эймс был жив после ухода Ларсона? Предположим, Ларсон заколол его, взял нож и ушел.
— А через полчаса вернулся и выстрелил в мертвеца из револьвера?
— Это дает ему отличную возможность для алиби, — упорно настаивал Григгс. — Он не ожидал, что пуля попадет в сердце. В противном случае рану обнаружили бы немедленно. Умно, нечего сказать, — идея явно нравилась Григгсу. — Если это правда, то он сейчас сидит в камере покрытый холодным потом и молит Бога, чтобы мы обнаружили ножевую рану. Несчастный ублюдок не может сам посоветовать нам провести аутопсию тела. Подумай, Майк, ведь это похоже на правду. Если бы его жена не исчезла, если бы не твои подозрения, то он бы отправился на электрический стул за то, что стрелял в мертвеца. И если Эймса все-таки заколол он, это было бы справедливо.
— Но Дороти Ларсон так и не нашлась, — заметил Шейн. — Этот факт не согласуется с твоей теорией. Потом, не забывай: задняя дверь-то оказалась заперта на задвижку изнутри. Эймс вряд ли смог бы встать с ножом в сердце.
— Входная дверь была открыта. Кто-либо мог зайти в кабинет и обнаружить труп. Потом этот человек запер заднюю дверь и вышел, не сказав никому ни слова.
— Тот, кто нашел тело и увидел открытую дверь, должен был понять, что Ральф Ларсон и есть убийца. Заперев дверь, он автоматически снял бы подозрение с Ларсона и навлек его на себя. Ты можешь представить себе такого тупицу?
— Похоже, ты прав, — Григгс удрученно вздохнул. — Таким образом, четыре человека в доме, включая слугу… и адвокат из Нью-Йорка, почему бы и нет? Согласно их показаниям, любой из них имел возможность войти в кабинет за время отсутствия Ларсона. Шустер сидел в комнате на втором этаже. Марк Эймс шлялся по прихожей. Конрой был в библиотеке, а затем уехал. После того, как миссис Эймс и Конрой уехали, Марк Эймс остался в прихожей один: на этот промежуток у него нет алиби. Альфред, по его словам, наверх не поднимался, но в задней части дома вроде бы есть служебная лестница на второй этаж. Черт возьми, Майк, все приходится начинать сначала. Не знаю, успел ли ты заметить, но вдовушка и Марк Эймс не особенно горюют. Тим Рурк уже высказывался по этому поводу, и слухи говорят о том же.
Шейн кивнул, пощипывая мочку уха.
— На твоем месте, сержант, я бы попытался выяснить, почему Марк Эймс впервые за несколько месяцев собрался навестить брата.
— Разумеется. Я также собираюсь вызвать Шустера и расспросить его поподробнее, зачем он приехал к Эймсу. Раньше это не имело значения, но теперь другое дело, придется задержать его в городе. Черт побери, Майк! — взорвался Григгс. — Откуда у тебя столько сообразительности? Проклятое вскрытие! Сегодня я так и не смогу поспать.
Шейн усмехнулся.
— Ты же коп. Тебе платят за то, чтобы ты не спал. Я — другое дело. — Он широко зевнул. — Теперь твоя очередь пораскинуть мозгами.
— Проклятье, Майк! Ты заварил кашу со своей аутопсией, а теперь хочешь улизнуть и оставить все как есть?
— Я оставляю дело в надежных руках, сержант. Я заслужил пару часов крепкого сна. Теперь у тебя всего лишь пять подозреваемых на получасовой промежуток. Бывает и хуже.
— Да, — печально промолвил Григгс. — Пять подозреваемых, каждый из которых ненавидел убитого. К тому же ни у кого нет твердого алиби. О'кей. Скройся с глаз моих, — сердито сказал он. — Отправляйся спать или занимайся… чем там занимаются частные сыщики, пока честные копы отрабатывают свое жалованье. Только не вздумай появляться снова со своими мудрыми идеями. Если что-нибудь надумаешь, держи это при себе, понял?
Шейн встал навытяжку и отдал честь.
— Прекрасно, сержант. Меня уже нет, — он быстро вышел из комнаты и спустился по лестнице в холл, где Марк Эймс и Елена по-прежнему нежно ворковали, расположившись на диване. Виктор Конрой с озабоченным видом подошел к нему.
— Почему копы вдруг заинтересовались судьбой этого ножа, мистер Шейн? — спросил он. — Эймса застрелили, разве не так? Нож пропал — что с того? Можно найти дюжину разумных объяснений.
Шейн пожал плечами.
— Полицейским иногда приходят в голову разные бредовые идеи. Может, у него профессиональное помрачение рассудка.
— Но почему он запретил нам выходить из дома до утра? — Конрой последовал за Шейном к выходу. — Разве он имеет право держать нас взаперти?
— При расследовании убийства полицейский получает очень большие права. На вашем месте я не стал бы спорить с Григгсом. Он всего лишь делает свою работу.