— Трогательно, — признал Крячко, — жили они дружно?
— Скандалов между ними никто не наблюдал, — точь-точь как ранее, относительно пьянки, сообщила Анна Георгиевна.
— Ревновала его, как кошка, — вставила Алена.
Станислав Васильевич уточнил, памятуя больничный разговор:
— Она его? Не он ее?
— Тоже мне, сокровище! И разнесло ее после родов, как аэростат, — пояснила тощая Елена Васильевна, — к тому же тяжело сохранять безмятежность, постоянно памятуя о том, что тебя «поняли и простили». Плюс послеродовая депрессия. Устраивала сцены… ну просто безобразные! Стоило ему из магазина задержаться — и готов скандал.
— Вы-то откуда знаете? — поддел Гуров (чего уж, все равно не подружатся).
— Дверь в дверь живем! — огрызнулась Алена.
— Ну-ну, — примиряюще вмешался Крячко, — скажите лучше, как сам Денис реагировал на подобные выходки?
— По-мужски, с юмором, — лаконично ответила старуха завуч.
— Хорошо, прямо спрошу. То есть ни у одного, ни у другой на стороне никого не было?
Грубовато у Стаса получилось для деликатного общества, пришлось спохватиться и смутиться:
— Вы меня извините, я же вижу, поселок небольшой, а в данном деле любая деталька, даже самая ничтожная и пакостная, может оказаться ключевой.
— Не стоит извиняться, — разрешила Анна Георгиевна, — вопрос справедливый и закономерный. Но лично я ничего не знаю. Алена?
— Тоже нет, — без тени сомнения заявила та.
— Удивительно, — простодушно заметил Стас.
Помолчали. Гуров спросил, какой предмет преподавала Анна Георгиевна.
— Предметы, голубчик. Поселковая школа, к тому же на несколько населенных пунктов, все мы тут многостаночники. Биология, химия, русский язык и литература.
— Вот это да! Впечатляет, — признал Крячко.
— Благодарю вас.
— А вот, к слову, не помните, как успевала по химии Лайкина? — спросил Лев Иванович.
Впервые за время дружеского саммита суровая Анна Георгиевна обнаружила чисто человеческие черты. А именно: чуть не хмыкнула.
— И помнить нечего, голубчик. Никак. Полный ноль, а то и минус сто. Не по ее умишку эта наука.
— А Денис? — спросил Крячко. — Он же работал на пиротехническом заводе?
— А он как раз отлично знал химию, проявлял большие способности. Знаете, однажды умудрился мне итоговую написать на четверку, хотя всю четверть прямо-таки откровенно бездельничал. Я его спросила наедине после уроков: «Как, Романов, неужели за ночь все выучил?» А он: «Так вы ж меня попросили перенести плакаты из учительской, я и запомнил». Увы, несмотря на то что великолепно окончил одиннадцатый класс, зачем-то отправился в техникум.
Поговорив на нейтральные темы, допив чай и кофе, уточнив, можно ли будет при необходимости выяснить кое-какие детали, распростились.
В машине некоторое время ехали молча, потом Станислав признал, что готов уже держаться официальной версии:
— Чем городить огород с телефонами-убийцами, проще согласиться на взрыв самогонного аппарата. Опереться особо не на что, одни допущения, причем свободные. Не пил — а может, и пил, но стеснялся, и потому этого никто не видел. Романы на стороне — нет-нет, что вы, а впрочем, кто знает…
Гуров заметил:
— Мне этот местный колорит тоже уже поперек глотки. Но вот что хочешь делай, а как тут успокоишься, если менее чем в полусотне километров от Москвы ординарные тетки, возвращаясь с ребенком с прогулки, подбирают телефоны, начиненные неизвестной взрывчаткой?
— Гришин говорит: смежники из ФСБ по делу не работают, — едко напомнил Крячко, — ну а мы с тобой, два старпера-полкаша, снова мы самые умные, и больше всех нам надо.
Он покосился на коллегу, тот лишь глазами показал: рули, мол, внимательнее.
— Да понял, понял. Согласен, конечно, все как всегда: никто, кроме нас.
— Именно. Мы мужики и должны, — усмехнулся Гуров, — только ведь и самому-то тебе как, все в этом деле кажется кристально ясным?
Глава 8
— Что, хуже нет, когда дело представляется таковым? — с шутовским выражением заметила Мария, как бы равнодушно щелкая по экрану смартфона.
— Дорогая, двойка тебе по основам, — с удовольствием парировал супруг. — Как может дело о взрыве быть рядовым? В любом случае имеются: тушка от дорогого телефона, набитого взрывчаткой, формула которой не походит на состав общеизвестных адских смесей.