...Работал я в Минобороны. И у нас там личные клетки, на третьем этаже конференц-зал и курилка одна. А Сердюков курить запретил, ну и, короче, я выхожу в курилку, в это время открываются двери конференц-зала и оттуда вываливают... Я потом песню пел: «Такого звездопада...» Лампасы — во! Выходят в курилку, а я ж в гражданке, в уголок так вжался... И вдруг слышу фразу: «В случае начала военных действий нужно учитывать опыт наших полководцев, таких, как Жуков, Рокоссовский...» Тут я не выдерживаю: «А я знаю, что вы сделаете в первую очередь в случае начала боевых действий». Они на меня так уставились, мол, кто это? И один такой: «И что?» Я говорю: «Первым делом вы подвергнете ковровой бомбардировке Каракалпакию!» У них сразу глаза навыкате. Я им: «Вот у вас глаза вот такие, а представляете, в Пентагоне — они же с ума сойдут! Во-первых, они не знают, где это, выговорить не смогут название, и, во-вторых, — а нахера?» Я все это написал. Министру показали. Он сказал: «Блядь, в двадцать четыре часа — нахуй отсюда».
...Если тебя интересует так называемое поисковое движение, его можно охарактеризовать одной фразой: «Нет повести печальнее на свете!» От поиска ничего не осталось. Убили поиск. Любое дело, которое начинается снизу, — которое начинает общественность, — если им начинает заниматься государство, пиши пропало.
Скажем так — раньше это было «Нельзя-я!» Во времена еще товарища Хрущева, тогда вообще с собаками гоняли... Вот при Брежневе еще более-менее: отряды рождались по-разному, и так потихонечку занимались. А потом случилось чудо — был такой Ситников, Вячеслав Егорович. Он был заведующим военного отдела газеты «Правда». А газета «Правда» в то время — ну, ты меня извини. Орган ЦК КПСС. И Ситников мужик такой — нормальный. Короче, он несколько статей бабахнул в газете. И был скандал большой, с которого, собственно, все развитие началось, известность начали получать поисковики: это Волоколамский район, деревня Хворостинино, там колхоз решил сделать навозохранилище. И начали навоз возить. А местные им говорят: «Вы чего, здесь же солдатики лежат». — «Да нет тут никого! В 50-х приезжали, перезахоронили...» А местные им: «Да никого они не перезахоронили. Стоял памятник какой-то — памятник сковырнули, пару лопат земли бросили, а солдаты так тут и лежат». Мы поехали, и вот тогда там 200 с лишним человек подняли. И медальоны нашли, а они значились пропавшими без вести! Скандал был грандиозный.
Вот с этого вот началось. И на нас обратил внимание ЦК ВЛКСМ. Был такой, ну он и сейчас, по-моему, живой, Кривопусков Виктор Владимирович, вот он инициативу решил поддержать. И нескольких из нас в ЦК комсомола пригласили и сказали: «Ну, вы друг друга знаете, давайте, созывайте со всего Союза поисковиков, давайте вас соберем всех вместе. Мы все это дело оплатим...» — «Да не вопрос». И вот в Калуге в 88-м году состоялся первый сбор поисковых отрядов, и приехали ребятки из Сахалина, из Бреста, со всего Советского Союза. И когда мы вместе собрались, когда начали материалами делиться — так оказалось, что у нас вся страна в костях.
Ну и вот ЦК комсомола, здорово они все организовали, — пригласили военных, там два маршала было, — и все это дело им показали. Они репу почесали и сказали: «Что-то надо делать!» И вот тогда ЦК комсомола решил проводить так называемые Вахты памяти. Мне не нравится это название, но тем не менее. Ну, как тебе объяснить... Не люблю я громких слов. И вот первая вахта у нас состоялась в Новгороде, 89-й год, Долина смерти. Опять же ЦК комсомола обратился в армию, армия поставила палатки, при ЦК Комсомола создали координационный совет поисковых отрядов, всесоюзный. Возглавил его товарищ Иконников, Юлий Михайлович. Ветеран войны, журналист, короче, дед был настырный такой. Я у него был заместителем и Вовка Демидов тоже. И вот началось все это дело, в Новгороде вахта была, туда съехалось тысячи полторы человек, мы подняли бойцов там немерено. И на всю страну это все прогремело. И так началось все это дело.