Сейчас вот показываю, что нужно раскопки делать специальным археологическим методом, чтобы ничего не пропустить. Но в то время, когда мы это начинали, у нас вся аппаратура — щуп да лопата. Плюс время ограничено. Мы же все дни на работе, только в выходные свои копать выезжаешь. Я садился на электричку до Малоярославца, оттуда на автобусе четыре часа, а дальше уже пехом от Спас-Деменска до высоты. Двадцать восемь километров ходили на высоту, у нас не было машины. Поэтому оставалось очень мало времени. Если находили яму, старались как можно быстрее их всех вытащить и перенести.
А сколько мы находили ям, вытащенных местным «Рубежом»[11]... Останки лежали... Я говорю: «Чего не заберете, у вас же даже уазик есть эмчеэсовский». Отвечали: «Их тут столько, когда надо будет — возьмем».
Но главное другое. Приехали ко мне родственники Малова[12]. Я пошел в администрацию, спрашиваю, где они собираются хоронить его останки. Мне отвечают, мол, ты черный копатель, мы тебе ничего не скажем. Я говорю: «Да у меня родственники его, приехали». Место сразу назвали. Ладно. Вечером приезжают ко мне из администрации, говорят, это негоже, что родственники его живут у тебя. Город обязан им, ихний дедушка погиб за наш город, повезем их в гостиницу. А она не хочет никуда ехать, родственница. Говорит, нам у Донатыча интересно, он нам рассказывает все. «Нет, — отвечают, — вы нас этим унижаете». Так что она собралась и уехала в гостиницу, которую ей город снял.
Двадцать шестого декабря хоронили, в день освобождения Наро-Фоминска. А билет мы ей обратный в Новосибирск взяли, ездили в Москву, на 31-е декабря, не было уже билетов, все же на праздники уезжают. В общем, после того как захоронили, она мне звонит и говорит, что после мероприятий всех этих пришел к ней портье и говорит, мол, выселяйтесь с номера. Захоронение прошло — и все. И они опять ко мне. Говорят: «Да, неспроста ты с ними всеми воюешь».
Вот я перебираю сейчас с тобой фотографии: я нормально поработал, я рад. Сколько родственников, нашел, обрадовал — этого никогда не забудешь. Они же часто у меня жили. Смотри, кружка какая была. Видишь, звезда вырезана, написана фамилия — Акимов. А самое главное, что он точно не любил советскую власть — или штрафник, или судимый. Я уверен. Видишь, в звезде серп и молот перевернут вверх ногами. Его, кстати, расстреляли, я так понял. Представляешь, блиндаж — нам местные сказали, что вот тут вот немцы захватили несколько человек, куда-то увели и расстреляли. Мы начали рыть: нашли винтовку, кружку, противогаз. То есть раздели их перед расстрелом и увели. А расстреляли в другом месте. Я родственницу этого Акимова даже нашел, кружку она, правда, почему-то не взяла. Я ее на Поклонку[13] отдал.
Однажды копали прям в деревне брошенной, там жителей не осталось уже почти. Такую я там бабулю встретил... Короче, деревня Каменка прямо за высотой, то есть оккупировано было все немцами. А в Спас-Деменском районе очень сильно было развито партизанское движение. Они сам Спас несколько раз освобождали и Ельню. В общем, встретил я эту женщину: она нам молока вынесла, говорит, святым делом занимаетесь, у меня сын тоже занимался, самолет откапывал (показала даже, где откапывал), потом простудился и умер.
Отдала мне документы на самолет, я после выяснял. А я поглядел — очень бедно она живет. Я говорю, мол, как же так? Она говорит: «У меня ни пенсии, ничего». Я удивился, и она мне рассказала. Война, партизанский край. Приходят к ней — тук-тук, мы здесь партизаним, сколько у тебя едоков? Она говорит: «Ну, вот трое детей, я, а муж неизвестно где, ушел, на фронте или как чего». Они отвечают: «А нам говорили, он сбежал, видели». Она говорит: «Не знаю». В общем, на пять человек оброк в партизанский отряд ей назначили: пять яиц, хлеба сколько-то чтобы клала. «А мы будем забирать, мы — советская власть!» Хер ли ей делать, начала класть.
А голод, трое детей. Устроилась, чтоб с голоду не сдохнуть, в школе мыть полы. А там штаб был у немцев. Позже освобождают район — и эти же партизаны приходят и говорят, мол, вот эта женщина работала на немцев, мыла полы в штабе, сотрудничала. И ей дают пятак. Какая там пенсия, как пришла обратно — ни на одну работу не брали. И где тут правда? Как быть?
Вот Фетисов — да, он чего-то недопонимает, но ведь поднимает все эти боевые донесения, это, представляешь, какая работа. Как найти среди всего этого хаоса нужную информацию, обработать ее и напечатать — огромная работа. И он сам ездил лично, все это делал. Понятно, средства у него были, но все равно. Я сам четыре года проработал в архиве — это, я тебе скажу, тяжелый труд.
11
Существует нескольких региональных поисковых отрядов с таким названием, скорее всего, в данном случае имеется в виду отряд из Спас-Деменска.
12
Один из немногих найденных В. Д. Богомоловым бойцов, у которого удалось установить имя и найти родственников.