То-то Антон обрадуется!
Ну, само собой, он ничем не проявит свои подлинные чувства. Он займется похоронами, он будет требовать от правоохранительных органов, чтобы они нашли убийцу его жены... а она, Илона, никогда не откроет ему свою тайну. Ей не нужна его благодарность. Ей нужен он сам.
Прошло еще два дня, и Илона снова увиделась с Антоном Ивановичем. Она села в его машину, ожидая, что Раменский пригласит ее куда-нибудь поужинать, но протянул ей пакет и сказал:
- Вот тебе на обзаведение. Четыре тысячи, как обещал. Надеюсь, тебе хватит.
- Конечно, хватит, - улыбнулась Илона, дыхнув на Антона Ивановича перегаром. - Можешь не сомневаться.
Раменский не сомневался в одном: что Илона моментально пропьет все деньги и будет жить в пустой квартире. Ему уже приходилось видывать таких дамочек. Уж если они ступили на наклонную плоскость - ничто их не остановит, и скорость падения будет нарастать с каждым днем. Но в первый раз он сам связался с такой, не поняв сразу, что она собой представляет. Впрочем, Илона ведь и не приходила пьяной в те дни, когда они начали встречаться. Это уж потом она вернулась к привычному образу жизни. Идиот, снова и снова твердил себе Раменский, идиот! На всю жизнь наука!
А у Илоны и в мыслях не было тратиться на обстановку квартиры. Получив желанные деньги, она тут же помчалась к Нерадову.
Потом для нее настало время ожидания. Едва проснувшись, она тут же начинала нервничать и надеяться, что вот сегодня, именно сегодня Толян скажет ей: все готово. Карпов не понимал, что происходит с его девочкой, почему она постоянно так взвинчена, разговаривать нормально не может, только огрызается... и почему не идет на работу. Неужели у нее такой длинный отпуск? Но спрашивать Илону об этом он не решался, видя, что нервы у нее натянуты до предела. Илона каждый день бегала к Нерадову, но три дня подряд не заставала его дома, и от этого окончательно взвинтилась. Ей уже начало казаться, что Толян просто-напросто прогулял ее тысячи, что все рухнуло, надеяться не на что... но наконец на четвертый день Толян открыл дверь и с ухмылкой пригласил Илону войти.
- Ну? - резко спросила она.
- Баранки гну! - ответил Нерадов, противно захихикав. - Договорился, детка, успокойся.
- Когда? - закричала Илона.
- Сначала необходима разведка, - теперь уже серьезно сказал Толян. Ты ведь адреса этой тетки не знаешь. Нужно сначала ее найти, рассчитать время.... думаю, через недельку.
- Так долго? - охнула Илона. - У тебя выпить нет чего-нибудь?
- Найдется, а как же, - Толян, похоже, понял чувства Илоны. Они снова уселись в кухне, выпили за успех, поговорили о том, о сем. Но Илоне не сиделось на месте. Ей необходимо было движение, в ней бурлили дурные энергии, не давая ей покоя.
- Ладно, пойду, - сказала она наконец. - Но имей в виду - мне нужно знать все точно! Где и когда!
- Дурочка, какой же киллер скажет тебе это? - удивился Нерадов.
- Я должна знать! - закричала Илона. - Или никаких заказов! Понял, дубина? Я должна знать!
Прикинув что-то в уме, Нерадов решил:
- Ладно, зайди в среду. Думаю, уже прояснится. И я попытаюсь договориться, чтобы он назвал место и время. Но не обещаю, что он действительно согласится на такие условия. Иди, увидимся.
- Хорошо.
Илона вышла на площадь Репина, остановила маршрутное такси и поехала на Невский проспект. Зачем - она и сама не знала. Просто ей не хотелось возвращаться к Карпову, слушать его бормотание, видеть его жалкую сгорбленную фигуру... она жаждала красоты и умиротворения. Выйдя из маршрутки на углу Невского и Садовой, она пошла в Михайловский сад. Когда она очутилась под огромными старыми деревьями парка, на нее вдруг нахлынули воспоминания, на этот раз почему-то не подправленные ее безудержной фантазией. Может быть, сказалось напряжение последних дней, может быть, она, сделав последний шаг и окончательно уверившись в том, что жена Антона будет со дня на день убита, сумела на одно краткое мгновение увидеть реальность такой, какова она есть, без прикрас, без романтического флера... Она как наяву услышала страшные слова Антона: "Давай расстанемся..." Он ведь говорил это всерьез? Но это значило бы, что в его сердце нет настоящей любви к ней..
Нет, тут же отказалась верить собственной памяти Илона, нет! Это не так! Этого просто не может быть. Как ей жить без Антона, если он откажется от нее? Неужели ей придется продолжать жалкое прозябание рядом с Карповым? Зачем ей вообще жить без Антона?
Она долго бродила по парку, курила одну сигарету за другой, садилась на какую-нибудь скамью - но тут же снова вскакивала... ну почему, почему в ее ушах продолжал звучать холодный голос Раменского? "Давай расстанемся..." Илона чувствовала, что близка к истерике. Ей нужно было срочно выпить... прямо сейчас, это необходимо! Иначе она просто сойдет с ума!
Илона нервно огляделась. Черт бы его побрал, этот Михайловский сад, ничегошеньки в нем нет! Ни единого киоска, ни кафе, негде взять самую простую и жизненно важную вещь - бутылку водки! Она почти бегом бросилась из парка на Садовую. Тормознула какую-то машину, упала на заднее сиденье, крикнула:
- Угол Мойки и Гороховой!
Шофер с каким-то странным выражением оглянулся на нее через плечо и тут же тронул машину с места. Минут через пять-семь они уже были на месте. Илона выхватила из сумочки сторублевку, бросила водителю и выскочила из автомобиля. Скорее, скорее... там же оставалась еще водка, дома, у Карпова... она спрятала одну бутылку на буфет, этот уродец не мог ее найти и достать...
Карпов куховарил, обвязавшись жалким подобием фартука, с дырами на месте карманов. При виде бурей ворвавшейся в кухню Илоны он радостно воскликнул: - Девочка, а я тут тебе вкусненького сварил!
Из кастрюли, стоявшей на плите, пахло несвежей рыбой. Фыркнув, как готовый к драке кот, Илона вскочила на табуретку и достала со шкафа непочатую бутылку водки. Карпов ахнул. Вот сюрприз, так сюрприз! Илоночка совсем как фокусник в цирке, раз - и вот тебе выпивка! Ай да девочка! Где еще такую найдешь? И надо же - суп как раз сварился, очень даже вовремя! Угадал он, угадал...