закончил читать и добавил:
- Вы можете сказать то, что считаете нужным.
Марина промолчала. Он кивнул и сошел с помоста. Раздались раскаты грома, обещая
дождь. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть людей, не думать о Смертнике, зная, что ее
ждет. Толпа ахнула от зрелища, развернувшегося за ее спиной, женщины вскрикивали,
дети кричали: - Смотри, мама!
Она почувствовала знакомое тепло на затылке и плечах, зная, что за ней последует боль.
В какафонии звуков послышался громкий мужской выкрик: «Обмен!!!»
- Обмен!!!
То, что грело ее, отпустило, и она упала на колени. Перед глазами стоял Дэйв и смотрел
на нее безумным взглядом.
Толпа заорала: «Нет! Смерть ведьме!», словно это было шоу, а не лишение человека
жизни. Дэйв закричал, стараясь переорать толпу, и поднял правую руку, сжатую в кулак:
«Обмен!» Ничего не понимая, Марина обернулась и увидела за спиной огромное
существо, парящее в воздухе в метре от помоста. Лицо у него было самым обыкновенным,
только голубой блеск в глазах без зрачков.
Дэйв запрыгнул на помост и, пройдя мимо нее, так и стоящей на коленях, подошел к
Смертнику.
- Я незаконнорожденный сын короля Аравилата, правителя всех земель Овинги,
главного сюзерена Подземелья народов Смерти и властителя океана Протеймы – зеницы
Единства и защитника всего живого и неживого на Овинге, Дэйв Вейси, всей душой
желаю обмена.
Он поднял правый кулак, стукнул им по груди и снова поднял.
- Нет, Дэйв, – прошептала ошеломленная Марина, понимая весь ужас происходящего. В
высшей степени несправедливого. Их убивали ни за что.
Толпа бесновалась, требуя смерти. Что-то заклинило в ее голове от этих криков, вызвав
протест, перекрывающий разум и чувства, оставляя только злость. Сметрник провел
рукой вдоль тела Дэйва и грозным басистым голосом изрек:
- Обмен равноценен.
Не помня себя, чувствуя дикую несправедливость и безумие всего происходящего,
Марина посмотрела в небо. В тот момент она возненавидела весь мир, короля Аравилата,
225/269
людей, кричащих о смерти, Смертника.
От внутреннего напряжения время вокруг нее сжалось. Она перестала слышать выкрики,
не видела прорубающей себе дорогу королевской гвардии. Только черные волосы Дэйва,
как ветер колышет их на вспотевшем лбу. Как он встает на колени и заводит руки за
спину. Как Смертник склоняется над ним и заносит косу, вытягивая в сторону свободную
руку ладонью вверх. Сидя на коленях, она сжала кулаки и, прижав руки к себе, стянула
всю воду, до какой смогла дотянуться.
Смертник рассек воздух косой, и в его руке зажегся крошечный огонек жизненной
энергии Дэйва. Тучи сгустились, вокруг потемнело, словно ночью. Где-то на краю
сознания слышался голос Арвила: - Нельзя! Остановись!
Но она уже не могла этого сделать, вся несправедливость, боль потерь
сконцентрировались в ее ладонях, и, с трудом преодолевая притяжение, она встала и
ударила руками над головой. Широкая десятисантиметровая молния, взорвав небо
оглушительным треском, обрушилась на Смертника, рассекая его пополам. Толпа в
панике завизжала, с визгом разбегаясь в стороны, давя падающих людей. Те, кто
остались, не помня себя от ужаса, не могли сдвинуться с места, глядя на них.
Вестника смерти покосило, раздирая надвое, он чуть не выронил белый огонь жизни
Дэйва. Марина уже готовилась ко второму удару. Он стремительно срастался на глазах,
только дымкой подернулся, и занес косу, чиркая в воздухе. Боль пронзила все ее тело,
заставив упасть на колени, согнуться пополам. В этот момент синеватый энергетический
образ Дэйва оторвался от его тела, и он замертво рухнул перед Мариной.
Смерть занесла косу для второго удара, он должен был отсечь ей голову. Но что-то ему
не дало. Марина повернула голову и увидела Арвила, призрачного, словно Кедра. Он
смотрел синими, как у Смертника, глазами и сдерживал косу, не давая свершить
возмездие.
- Обмен состоялся, - произнес он ровно, с силой отталкивая от нее косу. Смертник,
успокоившись после вспышки гнева, посмотрел на них и произнес:
- Состоялся.
В небе разразилась еще одна молния, и в голове раздался шум: - Я не забуду этого,
принцесса Аравилата! Он метнул белый шарик ей в грудь, опрокидывая к ногам
призракоподобного Арвила!
Народа на площади почти не осталось. Королевская гвардия прибывала. Их было не
меньше двухсот человек, но они боялись не Смертника, а принца. Тот, соскочив с