ее. От нее исходил приятный чуть сладковатый с горчинкой аромат.
- Я не помню ни мамы, ни папы, ни кто я, - всхлипывала она в полголоса, ощущая щекой,
как его горячая кожа становится влажной от ее слез, а его сердце забилось чуть
быстрее. – Понимаешь?
- Да,- с некоторой задержкой произнес он, прижимая ее к себе. - Давай, я тебе
расскажу, кто ты.
- И кто?
Марина подняла заплаканное лицо, в темноте вглядываясь в лицо «своего» парня,
послушно легла к нему на грудь, устраиваясь поуютней.
- Ты, - он ласково провел рукой по ее волосам, вдыхая их аромат, – маленькая принцесса,
из далекой-далекой страны под названием Аравилат, со старой-старой, как этот мир,
земли Овинга.
Марина хихикнула и подняла голову.
27/269
- Какие смешные названия, - прошептала она, перестав плакать и соглашаясь слушать
сказку. Арвил усмехнулся и рукой вернул ее голову к себе на грудь, ему не хотелось,
чтобы она видела противоречивое выражение его лица. Ему нужно было доставить ее на
Овингу. И было бы лучше, чтобы она сделала это по собственному желанию. Ну, почти
собственному.
- Смешные, - согласился он, расслабляюще поглаживая девушку по спине, и продолжил:
- Когда-то твои папа и мама, происходящие из древнейшего рода этих земель, рода
Квитвордов, правили Аравилатом мудро и справедливо. Твоя мама была сильной
королевой и красивой, как ты. А твой отец был ловок и силен и не было равного ему в
тактике воина. И у них появилась ты.
- Я? – девушка заерзала, переложив руку на грудь Арвилу, провела пальцами по коже,
неосознанно рисуя ромб.
- Ты, - Арвил перехватил пальцы Марины и сжал, не давая шевельнуться. – Самая
прекрасная принцесса на свете. И они были счастливы в полной мере, но пришла беда.
Полчища моров терзали земли Овинги, не подчиняясь никому, ни королю подземелья, ни
наместникам четырех земель. И тогда твоя мать собрала под знамена войска. Война
была кровопролитной и длительной, народы устали от нее, дворянство мечтало о мире.
Сыскался сильный воин, который поставил твоим родителям условие. Он выиграет и
закончит войну, а взамен они отдадут власть и корону.
- Это же шантаж, - возмутилась Марина, потеревшись щекой об Арвила. Тот вздохнул,
незаметно нажимая рукой определенные точки на теле девушки и погружая ее в сон по
мере продолжения сказки.
- Да, это был сильный и жестокий воин. Королева Аравилата согласилась взамен на
обещание неприкосновенности к ее роду. И воин выиграл войну, но слово не сдержал. Он
начал преследовать и уничтожать род Квитвордов, пока в мире не остался лишь один
человек.
Марина, засыпая, сонно пробурчала: - Кто?
- Ты, - чуть слышно произнес Арвил, помня о дочери Мар и продолжая успокаивающе
ласкать ее по спине. – Потому ты ничего и не помнишь о себе.
- М-м-м, я помню - прошептала Марина, заснув.
Некоторое время Арвил продолжал гладить спящую девушку, слушая ровное дыхание,
испытывая странную смесь разочарования, злости и нежности.
Он планировал уже сегодня вернуться в Аравилат, но теперь его планы изменились. Он
прекрасно знал, что не каждый магический переход подойдет для двоих, и потому
только завтра у него появиться возможность поискать подходящий. Пока Марина
приходила в себя от заклятия, он успел раздобыть машину, затем найти хозяина и
внушить ему, что тот продал ее ему. Оформить купчую, и создать иллюзию разрешающих
28/269
водительских документов. Люди в немагических мирах легко подчинялись недолгим
внушениям, если бы такое можно было проделывать на Овинге, на землях Аравилата
царили бы мир и покой.
Его мысли снова вернулись к девушке. К сожалению, рожденная на Овинге, она плохо
поддавалась внушениям, а потому пришлось прибегнуть к заклинанию. И завтра ему все-
таки придется внушить, что все, что с нею происходит – яркий, красочный,
правдоподобный сон. Это позволит без угрозы для жизни провести девушку через
портал и решит массу проблем по ее доставке в Аравилат.
ХХХ
Марина проснулась от шума воды. Дэн мылся в ванной. А она не помнила ничего.
Откинув пододеяльник, пару секунд она обозревала комнату, вспоминая. В голове
странным образом всплывал только вчерашний разговор перед сном. Но что-то не
сходилось. В душе присутствовало стойкое чувство, что она не знает его. Она так ничего
и не помнила. Чувство усиливалось.
Встав, она прошлась по комнате, но ни зал, ни содержимое стенки не вызывало отклика.