и усы. В руках он держал высокий деревянный извилистый посох, а по плечам одежд и
плаща из грубой кожи и коры вился плющ. Растение, извиваясь, жило собственной
жизнью.
39/269
- Какой-то он недружелюбный, - заметила Марина, рассматривая его.
- Еще бы, мы на их святой земле, - сказал Арвил, не оборачиваясь.
- Дэн, давай вернемся. Нехороший сон, - произнесла Марина, по-настоящему осознав
опасность, и достала из ножен оружие.
Мужчина резко гаркнул и заговорил. Арвил отвечал сдержанно, не заискивая. Они
перекинулись еще парой фраз, и он обернулся к Марине.
- Ты раньше здесь была?
- Я не помню, что мне по ночам снится, - возмутилась она.
- Доступ в храм изнутри возможен только тем, кто уже проходил здесь или был раньше,
то есть имеет разрешение. Или мы враги, – пояснил он.
- Чем дальше, тем страшнее, - произнесла Марина, не зная, что еще ответить. – Дэн, они
нас что, убьют?
Воин что-то сказал и протянул руку. Арвил поморщился, обдумывая услышанное, глядя на
траву. Корни, замершие в ожидании, противно заскрипели, ожив. Воин нетерпеливо
повторил свои слова с угрозой в голосе. Арвил кивнул, соглашаясь, и повернулся к
девушке.
- Я не думаю, что нам удастся выстоять против армии леса вдвоем. Нам придется пройти
обряд прослеживания. У тебя или у меня есть пропуск.
- Пропуск?
- Метка, которая скажет, что народ леса ему доверяет, раз пропустил в святая святых.
-То есть сюда, - произнесла Марина, пробурчав себе под нос: - Гранаты с пулеметом
лучше подошли бы.
Арвил смерил ее странным взглядом:
- Сначала я. Потом тоже самое сделаешь ты. Поняла?
- А потом? Дэээн?!
Воин рявкнул, Арвил, шагнув из золотистого круга, пересек храм по диагонали и подошел
к ползущим корням. Они обвили его ноги. Арвил растопырил пальцы опущенной правой
руки, и тонкий ус одной из ветвей полоснул по раскрытой ладони. На его лице не дрогнул
ни единый мускул.
Марина дернулась, не веря происходящему. Все казалось каким-то нереальным и в тоже
время кошмарно-натуральным.
Кровь с пальцев закапала в траву. Из нее поднялась стражник храма и, скользя по
40/269
корням, провела рукою.
Этот жест показался Марине знакомым. Жест, создающий иллюзии. Она напрягла
память, пытаясь вспомнить, где могла его видеть.
Призрак посмотрела на грозного воина и отрицательно покачала головой. Корни
заскрипели, безжалостно сжимаясь вокруг Арвила, опасно поползли вверх по телу,
плотно обвивая его, жестоко вдавливаясь в кожу, оставляя воздушные клапаны в
свободных местах одежды.
«Они его задушат,»- с ужасом подумала Марина. Их глаза встретились и, видя в них
протест против всего происходящего, Арвил предостерегающе закачал головой.
- Отпустите его, - закричала она, собираясь атаковать ползущие корневища.
- Не выходи из круга! – прорычал Арвил, корни достигли горла, обвивая его. – Порежь
руку и высунь.
- Это же сон, что будет, - возмутилась Марина, видя, как корни душат его. Воин смотрел
исподлобья, угрожающе обхватив посох двумя руками. Дух протянула к Марине руки,
приглашая присоединиться.
- Это не сон, - выдавил Арвил, краснея и белея одновременно.
- Что!? Ты серьезно? – переспросила Марина, чувствуя, как уже поверила ему. Она не
спала. Ну не бывает таких натуральных кошмаров.
- Ты не спишь, - прохрипел он почти задушенно. – Охнаааи, лок винбей.
Девушка растерянно огляделась. Все происходящее было реальным. Воин даже с места
не сдвинулся. Она уставилась на парня. Сердце сжалось от ярости и жалости, но
размышлять было некогда.
Полоснув по ладони саблей, она вскрикнула, от боли пальцы сжалась в кулак, на глазах
проступили слезы. С ненавистью посмотрев на лесного воителя, на Дэна, она вытянула
руку из золотистого круга, раскрыв ее.
Кровь медленно наполнила ладонь, протекла между пальцами и закапала вниз. Воин с
секунду смотрел на нее, кивнул. Дух подплыл и коснулся рукою травы, утонув в ней,
словно там не было земли, и провел рукою в воздухе.
Перед глазами ожила иллюзия. Русоволосая женщина сидела на траве храма. Рукав
белого платья ободран. На испачканном лице запечатлелось отчаянье, в глазах,
смотрящих на ребенка на руках, страх. «Это моя мать,»- подумала Марина, осознав
простую истину. Неподалеку от матери стоял мужчина. В руках он держал короткий меч
и длинный. Это отец. Он так же, как и она с тревогой на лице прислушивался. Кажется,