75/269
- Я советую найти того, кто ее лечит. В Бултаме наберется с десяток людей, умеющих
лечить последствия Копья смерти. А это, согласитесь, сужает круг поисков. В разы!
***
Старьевщики на Овинге были чем-то средним между хранилищем и ломбардом. К ним
приносили вещи и оставляли на хранение. Они не являлись магами, но владели сложным
заклинанием неприкосновенности, передаваемым от отца к сыну из поколения в
поколение, и обучались ему с детства. После его применения вещь становилась
неприкосновенной, а ее содержимое невидимым.
Снять заклинания мог только хозяин вещи с любым из старьевщиков и, конечно, это
вызывало большие неудобства для воров, которые никогда не знали, что они украли и не
могли сбыть украденное. К тому же старьевщики неплохо оберегали вверенное им
хозяйство. Проблемы также возникали и у членов семей, где случалось так, что хозяин,
оставивший вещь, умирал, и семья не могла воспользоваться непосильно нажитым
добром.
Один раз в десять лет старьевщики свозили все бесхозные пятидесятилетние вещи на
самую большую площадь города, и жителям и приезжим города разрешалось подходить
к ним и трогать. Если человек, а это мог быть внук, правнук или кто-то еще, вызывал у
вещи магический отклик, тогда старьевщик вскрывал заклинание за определенное
вознаграждение. Ходили упорные слухи, что старьевщики всегда знают, что за
содержимое они вскрывают, и потому плата за них была разная. Но как бы там ни было,
они хранили огромное количество старых вещей и именно за это получили свое прозвище.
Один из них находился в комнате Марины и, слушая целительницу, нервно поглядывал на
больную девушку, спокойно сидящую за столом в толстом восточном халате. Молодой
черноволосый парень с пушистыми, как у девушки, ресницами и красивыми глазами
притягивал взгляд.
- Нет, это абсолютно невозможно, - отказался он, категорично подняв руку. – То, что вы
просите, просто никто не делал. Это может плачевно окончиться.
- У нас нет выхода, - настояла Мара и, посмотрев на Марину, кивнула. Девушка,
приспустила перед упертым взглядом парня рукав с плеча и обнажила правый бицепс.
Глаза молодого старьевщика округлились, и он прошептал:
- Измерское отродье!
Посмотрел ошалело на Мару, потом снова на Марину, которая опять надела халат, и
низко поклонился.
- Прости, Знародная. Я рад служить, но просьбу выполнить не могу. К тому же вы
слишком слабы. Никто не знаете, как поведет себя живое под заклинанием. Были случаи
смерти.
Марина посмотрела на парня, затем на Мару. После первой встречи с целительницей,
76/269
она проспала весь остаток дня и всю ночь, а утром, когда Мара пришла перевязывать ее
и обрабатывать рану, рассказала все, что с нею случилась. Целительница слушала и не
верила ушам.
- Бедное дитя, - повторила она несколько раз, пока Марина рассказывала о том, что
помнила и о чем догадывалась. Мара принесла не только лекарства, но и листок бумаги,
который протянула ей после того, как выслушала.
- А он даром времени терять не любит, - произнесла девушка, рассматривая собственное
изображение в черно-белом цвете. – Очень оперативно. А десять тысяч золотых это
много?
Мара кивнула, принявшись за лечение.
- Можно купить большой загородный дом с десятком прислуги или открыть лавку.
- То есть много, - расстроилась Марина. – Скажи, а осуществить переход между мирами
может каждый маг?
- Нет, - Мара сняла повязку. – Такое под силу лишь единицам и ангелам. Иначе б все
шастали туда-сюда.
- Как же мне выбраться из города, - Марина совсем расстроилась.
- Пока никак. Нужно спрятать тебя. А когда все успокоится, принц убедится, что тебя
здесь нет, тогда и покинешь Бултам.
И вот она смотрела на старьевщика. Это единственный шанс. А иначе ей просто конец.
- Если не можешь выполнить просьбу, выполни приказ, - произнесла она решительно. –
За вознаграждение, конечно.
Старьевщик побледнел, но все же кивнул.
- Я наложу заклинание неприкосновенности на всю комнату, не на вас. Никто не узнает,
что вы тут есть, или что есть эта комната. Все будут видеть только стену. Но учтите, с
меня никакого спроса не будет. Во всем вы будете виноваты сами. А перед этим
подпишите бумагу.
Марина вздохнула, кивнув. В городе начались массовые обыски домов.
- На два дня. Затем Богун пошлет за тобою, и вы снимите его. И если все будет хорошо,