170/269
пойманной мышью. Соблазнил. Его внимание кружило голову. Он привез меня в замок,
где уже жила его жена Имертал. – Лиан цокнула, продолжив смотреть в окно.
- Имертал была сначала вежлива, потом, когда я стала официальной любовницей, стала
вынужденно вежливой, а когда поняла, как далеко простираются планы короля, все
стерпела. Сейчас я знаю, что она была мудрой женщиной и относилась ко мне, как к
неизбежному злу. Как к молодой, глупой жене короля. Генуи готов был пойти на все ради
трона. Потом я забеременела. Мы были счастливы тогда. В ту ночь, когда я узнала, что
жду его ребенка, я танцевала босиком в тронном зале. Его жена грезила о свободе. Она
хотела освободиться от Генуи, от нас. Я не знала, что происходит у них на самом деле. И
когда много месяцев спустя, будучи с ним разведенной, она не добилась его разрешения
покинуть двор, она потребовала права самоотречения – «Права ангелов». Уйти к
чужакам и нести нашу культуру. Люди не могут жить среди измеров, человек сгорает за
три-семь месяцев. Я тогда была на шестом месяце. Он убил ее прямо на моих глазах.
Генуи был в таком гневе и ярости на нее, что не контролировал себя. Ни одну женщину
он не любил так, как ее. Несмотря на то, что у них не было детей, что она отказывала ему
во всем.
Лиан замолчала, посмотрела на Марину, убедившись, что та слушает, и продолжила:
- Я потеряла нашего ребенка. Это была девочка. Затем, когда мы поженились, у меня
были выкидыши один за другим. Король разочаровался и перестал обращать на меня
внимание. А я с каждым днем все больше сходила с ума от страха, что он убьет меня, как
первую жену. В народе ее прозвали первой королевой. Я решилась на подмену. Я
заявила, что беременна. Купила целителей, магов. И когда моя сестра родила дочь, я
забрала ее у нее, выдав за собственную.
Она повернулась. В глазах Лиан блестели слезы, на лице застыла горечь. Сейчас она
выглядела на все шестьдесят.
- Король, конечно, узнал об этом. Хейвьера и Квитворд тайно вынесли ее из дворца и
укрыли на Земле. Генуи назначил хранителя. А меня за предательство и ложь заставили
пройти обряд самоотречения. Король был в ярости и долгое время не мог оправиться. Он
пил, убивал, развратничал несколько лет, пока однажды ночью он не отправился к
жрецам смерти, и те сказали ему, что он свой шанс упустил. Он возненавидел меня,
обвинил в том, что я убила наших детей. А потом решился на последнее, что ему
предложили жрецы смерти.
Она замолчала, переводя дух, пока Марина осмысливала уже сказанное.
- Он взял себе в жены воительницу смерти. Некроманты вызволили ее из глубин и
заковали в цепи. Безумную нежить, бывшую когда-то сильной ведьмой, держали в клетке
день и ночь. Меня обязали ухаживать за ней. Генуи совокуплялся с ней, рискуя жизнью.
И у них появился первый мертворожденный ребенок – девочка-призрак, Кедра. После
этого она еще два раза приносила ему мертвых детей. И только с четвертого раза, когда
она родила мертвых близнецов, у нее был последыш, но живой, с человеческой
внешностью – Арвил.
Марина выронила чашку, и та стукнулась о стол, но к счастью не разбилась, только чай
171/269
разлился по поверхности. Так вот зачем Арвилу нужно было столько лекарств. Он делал
все, чтобы сохранять облик человека. Полунежить-получеловек.
- Затем было еще четыре мертвых ребенка, - продолжила рассказ Лиан. – И родился
Ювал. Он оказался самым нормальным из всех, рожденных от этого союза, но, к
сожалению, со слабыми магическими способностями. Потом были еще дети, один из них с
человеческими признаками. Но она не отдала его. Она умудрилась родить его тайно и
укусила. А когда ребенок перестал проявлять признаки жизни, несколько дней никому не
отдавала. Тогда Генуи сам вошел в клетку, чтобы забрать и похоронить сына. Она
вцепилась ему в грудь, разодрала до сердца. Мы думали, он умрет. Но король выжил,
хотя так и не оправился. Ее отправили назад. Кедру отдали на воспитание Королю
Смерти. А мне, - она вздохнула, освобождаясь от данного сестре обещания, – достались
два прекрасных мальчика, которым все равно нужна была мать.
Лиан повернулась, лицо ее приобрело надменную суровость.
- Так что Ювал и Арвил мои сыновья. И то, что Арвил делает для вас, мне кажется
неверным. Обряд самоотречения крайне жесток. Лучше сразу умереть.
- А что стало с третьим мальчиком? – спросила Марина, пораженная чудовищностью