Разговор зафиксирован спецслужбой, они тоже будут являться свидетелями большого шоу. Еще нужно ввести еще один элемент в подготавливаемый спектакль — и все готово. А потом уже как карты лягут. Или мы с Рабиновичем идем по самому безвыигрышному варианту — попадаем на «конвейер» коллег и становимся заложниками большой политической игры, или срываем крупный банк, играя на «мизере», или чеченские духи развешивают наши кишки по ветвям деревьев. Медленно и аккуратно, и так чтобы это еще и видели. Они мастаки на такие вещи. Б-р-р-р! Меня передернуло от таких мыслей.
Остаток дня я провел, беседуя с дедом. Также попросил его провести меня к Сухой балке. Посмотрел на Чечню. Заодно наметил ориентиры, по которым можно выйти в темноте на место встречи. Тут и бинокль пригодился. Молодцы японцы. Сделал несколько снимков сопредельной территории. Земли Зла.
Грамотно придумано. По полю, по пахоте идти около трех километров. За это время можно определится, один я иду или нет. По краям поля редкий кустарник, там будет сидеть группа захвата из числа спецназа. Очень надеюсь, что несильно мне они бока намнут. А вот на территории соседней республики есть, где укрыться.
Ну, ладно, с Богом!
Ужин, потом пошел спать. Крутился, ворочался, сбивая постель в один большой комок. Потом будильник, стоявший на «вибраторе», затряс мне руку. Я посмотрел на часы. Все правильно — два часа ночи. Вперед. Работаем, Леха, работаем!
Меня не было около трех часов. Тихо, тайно, с соблюдением всех мыслимых и немыслимых мер конспирации, ходил к казаку Черепанову. К тому самому красавцу-богатырю, с кем познакомились в поезде. Был, конечно, великий риск, что это «подставной». «Контора» еще и не на такие «шалости» способна.
Эх, были времена!..
Теперь, вроде все готово, и лишь Бог или Судьба, или «Контора» могли нам помочь или помешать.
Встал поздно, около десяти часов, шел дождь. Остаток ночи я снова не спал, ворочался. Какой тут сон! Снова и снова я мысленно прогонял предстоящие события, рассматривал и менял мелочи. Но слишком много зависело от фактора случайности.
Некоторые пороки человека мне помогут, но некоторые могут и помешать. Дождь вносит свои коррективы. Чечены могут заметить присутствие спецназа ФСБ. Это плохо.
Надеюсь, что будет спецназ. У нас в Сибири его надо за две недели надо заказывать, — пришлют через месяц, пока все согласуют и подпишут… А тут, коль дело на контроле Москвы, да район в приграничной зоне, миллион долларов, шпион еврейский на кону. Будет спецназ, будет. Не может не быть!
Голова болит как с похмелья, в животе урчит от волнения, во рту сухо, зато руки потеют, я постоянно вытираю их о брюки. Неэстетично, но скоро от моей одежды останется лишь груда бесформенных тряпок.
Хочется все бросить, включая этот поганый миллион не наших денег и удрать. Сдерживаю себя, с потугами, с трудом сдерживаю.
Дед с сыном меня накормили, что-то спрашивали, я отвечал невпопад.
Дождь то утихал, то вновь начинался. Остаток дня просидел дома. Обед и ужин ел механически, не ощущая вкуса еды. Темнело рано. Надо быть джентльменом, знаю, что не будет меня завтра у деда, рассчитался с ним, поблагодарил за кров и пищу.
Из-за ожидания и проработки событий внутри начала бить мелкая дрожь. Посмотрел на руки — дрожат. Это состояние мне понадобится через несколько часов, надо его запомнить, быстро вернутся в него. Запоминаем состояние. Запоминаем. Сел, расслабился. Раз расслабился. Вдох, отпустило немного внутри. Два, расслабился. Выдох. Представил собачонку, забитую, запуганную, под дождем, под крылечком. Ее трясет, это собачка — я. Запоминаем эту собачку. Картинка ясная, я проникаю внутрь этой собаки, она — это я, я — это она. Теперь мой страх полностью ушел в эту собаку, и когда я захочу вновь вернуться в это состояние, мне надо лишь вновь представить эту дрожащую собачку, стать ею.
Открыл глаза. На часах было 22.50. Идти в темноте, по размокшей почве минут сорок. Значит, пора!
Еще немного посидел «на дорожку», встал, перекрестился, сплюнул трижды через левое плечо, вперед! Вперед, Леха! Работаем! Сумку «поездную» не забыть! Вперед! С Богом!
На улице темно, как в глазах шахтера после получки. Включил фонарик. Только бы не сидел на чеченской стороне шальной снайпер, отрабатывающий упражнение «отработка стрельбы по целям в условиях плохой и ограниченной видимости».
Звезд и луны на небе нет, все затянуто тучами.
Изображать из себя придурка-журналиста уже бессмысленно, сейчас малейшая случайность в лице участкового милиционера или группы казаков-дружинников могла сорвать все. Надеюсь, что мои бывшие коллеги проработали этот вариант, и расчистили мне дорогу.