Она пристально посмотрела на репортера. Увидела умные глаза, взъерошенные ветром волосы, аккуратную бородку и вдруг подумала, что он напоминает моложавого профессора колледжа. С такой внешностью можно разбить сердце не одной студентки.
– Как ваше имя? – спросила она.
– Питер Лукас. Я веду колонку в «Трибьюн».
– Я побеседую с вами, господин Лукас. И только с вами. Проходите.
– Постойте! – запротестовала Фосси. – Многие из нас ожидали гораздо дольше.
Маура смерила ее ледяным взглядом:
– В данном случае, госпожа Фосси, Бог подает не тому, кто рано встает. А тому, кто вежлив. – Она отвернулась и направилась к зданию. Репортер из «Трибьюн» последовал за ней.
Ее секретарь Луиза говорила по телефону. Зажав трубку рукой, она шепнула Мауре с оттенком отчаяния в голосе:
– Телефон не смолкает. Что им говорить?
Маура положила перед ней на стол копию своего заявления.
– Отправляй всем по факсу.
– Это все, что мне нужно делать?
– Не соединяй меня ни с кем из журналистов. Я согласилась поговорить с господином Лукасом, и больше ни с кем. Я не буду давать других интервью.
Луиза окинула взглядом репортера, и по выражению ее лица нетрудно было прочитать: «Я вижу, вы выбрали самого симпатичного».
– Это не займет много времени, – сказала Маура.
Она провела Лукаса в свой кабинет и закрыла дверь. Указала ему на стул.
– Спасибо, что согласились побеседовать со мной, – поблагодарил ее журналист.
– Там, на улице, меня не раздражали только вы.
– Но это не значит, что я вообще не вызываю раздражения.
Она слегка улыбнулась этому замечанию.
– Это всего лишь стратегия самовыживания, – объяснила она. – Может, если я дам вам интервью, добычей для них станете именно вы. Они оставят меня в покое и начнут преследовать вас.
– Боюсь, это не сработает. Они все равно от вас не отстанут.
– Есть столько всего интересного, о чем вы могли бы написать, господин Лукас. Почему вы выбрали именно эту историю?
– Потому что она затрагивает наше подсознание. Пробуждает самые худшие страхи. Ведь каждому приходит в голову мысль о том, что он тоже может оказаться в подобной ситуации. Когда его, живого, примут за мертвого. Или того хуже, похоронят заживо. Согласитесь, такие случаи бывали.
Она кивнула:
– Да, история сохранила несколько документальных свидетельств. Но эти случаи имели место еще до того, как изобрели бальзамирование.
– А пробуждение в моргах? Это ведь не далекая история. Я выяснил, что за последние годы было несколько случаев.
Она заколебалась.
– Да, возможно.
– И чаще, чем публика может себе представить. – Он достал блокнот и принялся листать страницы. – Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год, Нью-Йорк. Мужчина лежит на секционном столе. Патологоанатом берется за скальпель и уже собирается сделать первый надрез, когда труп вдруг просыпается и хватает врача за горло. Врач падает замертво от разрыва сердца. – Лукас взглянул на нее. – Вам известен этот случай?
– Вы ухватились за самый сенсационный пример.
– Но это правда. Разве нет?
Она вздохнула:
– Да. Этот случай мне известен.
Журналист перевернул страницу.
– Спрингфилд, Огайо, тысяча девятьсот восемьдесят девятый год. Женщину в доме престарелых признают умершей и перевозят в морг похоронного бюро. Она лежит на столе, а работник похоронного бюро готовит ее к похоронам. Вдруг труп начинает говорить.
– Похоже, вы хорошо подготовились.
– В самом деле, эта тема меня очень волнует. – Он пролистал свой блокнот. – Вчера ночью я составил целый список. Девочка в Южной Дакоте очнулась в открытом гробу. Мужчина в Де-Мойне ожил при вскрытии грудной клетки. Только тогда патологоанатом вдруг осознал, что сердце еще бьется. – Лукас посмотрел на Мауру. – Это не городские легенды. Это документально подтвержденные факты, и их немало.
– Послушайте, я не утверждаю, что таких случаев не было. Глупо отрицать очевидное. Да, трупы просыпались в моргах. При вскрытии старых могил обнаруживали, что крышка гроба исцарапана изнутри. Люди настолько напуганы, что некоторые производители гробов уже оборудуют свою продукцию датчиками вызова помощи. На случай, если кого-нибудь решат похоронить живым.
– Звучит ободряюще.
– Да, такое может произойти. Я уверена, вы слышали теорию о Христе. Что распятие Христа на самом деле не было распятием. А классическим примером погребения заживо.