Пришлось совершать привычный маршрут. Вначале я тащил Карину к себе в дом, где мне приходилось падать на кровать, демонстрировать контролёрам целый флакон на восстановление, выпивать его, вставать и нести напарницу уже до её кровати. Право находиться в общежитии академии было даровано мне лично Зурган Шором. В комнате Карины мне приходилось ещё раз демонстрировать целостность флакона, вливать его содержимое в Фарди и наслаждаться несколькими минутами спокойствиями. Это были те самые редкие мгновения, когда мой надзиратель оставлял меня без контроля. Оба церковника покидали комнату девушки, плотно прикрыв за собой дверь.
— Сука, когда ж я сдохну? — прошептала Карина, когда по телу прошла волна тепла.
— Только скажи, я тебе это мигом устрою, — тут же предложил я, усевшись возле кровати. Несмотря на действие эликсира, тело всё ещё болело. — Главное, церковников извести, что ты действуешь по своей воле. Без принуждения.
— Не дождёшься. Я уже написала отцу о том, что ты жив и собираешься мстить. Уверена — в Крепости ты не протянешь и недели. У герцога Одоевского большая власть, обильные связи и длинные руки.
— Мне нет дела до длинных рук твоего отца, — я сжал кулак определённым образом, вызывая срабатывания катары. С характерным щелчком появился длинный шип, но тут же исчез. Нечего себя провоцировать. Не в присутствии одной из Фарди. — Я буду к нему так близко, что длина рук будет только мешать.
— Я прикончу тебя раньше, — заверила Карина, не сводя взгляда с моего оружия. — И заберу катары себе. Вообще наставник прав — такому творению действительно требуется собственное имя. Можешь назвать их «Беспомощность» или «Слабость». Твои естественные состояния.
— Главное, чтобы не «Самодовольная дура» или «Бездушная стерва». Ты в норму пришла? До завтрака доберёшься, или тебя ещё и туда отвести нужно?
— Ещё чего не хватало! Меня и так чуть ли не за прокажённую считают, что я вместе с тобой тренируюсь. Вали на свои уроки. Встретимся завтра. Надеюсь, мне повезёт, и ты сегодня на полигоне сдохнешь.
— Ты смотри сама не сдохни ненароком. Я хочу прикончить тебя лично.
Такими любезностями мы с Кариной обменивались всю неделю — по какой-то причине церковники не боялись оставлять нас наедине. Выйдя из комнаты, я попал в плотный людской поток — студенты торопились на завтрак, чтобы успеть на свои любимые лекции. Это четвёртый и единицы с третьего курса торчали на арене с самого утра. Первый и второй курсы изволили спать как можно дольше. Хотя, если судить некоторым опухшим лицам, спать в эту ночь им не довелось. «Элита» отрывалась от внезапно полученной свободы.
— Принцесса! — по рядам пошёл приглушённый шёпот, заставивший всех прильнуть к стенке. В том числе и меня — младшая дочь императора проживала в общежитии наряду с простыми смертными. Конечно, у неё имелись свои вольности, положенные по статусу — личные телохранители, что однажды чуть меня не прибили, отдельный этаж, куда без приглашения был заказан путь любому студенту и даже преподавателю академии, личный повар и даже экипаж, что всегда был готов унести её упитанное величество в неведомые дали. Миральда Лертан царственной походной прошлась по коридору, наслаждаясь всеобщим вниманием и, что мне не очень понравилось, её взгляд задержался на мне. Недобрый такой взгляд. Предвкушающий. Остановившись неподалёку, Миральда обратилась к одной из сопровождающих её девушек:
— Только когда кого-то теряешь, начинаешь понимать, как много он для тебя значил. Граф Хамальский хоть и не слыл писанным красавцем, да и шутки его вызывали скорее скуку, чем улыбку, но он делал всё от чистого сердца, никогда не задавая глупых вопросов. Тех, кто готов умереть ради своей принцессы, ради мимолётного шанса стать одним из её фаворитов, слишком мало, чтобы оставлять их смерть неоплаченной. Если ты, мразь, решил, что церковники смогут тебя защитить, глубоко ошибался. Граф Хамальский будет отомщён!