— Кто это?! Это та, кто на тебя нападайт? — со смесью злости и возмущения воскликнула Грета, чьи ушки сейчас гневно подрагивали.
К сожалению, отвечать и выяснять, откуда немка в курсе, было некогда: сложив когтистые руки вместе, велоцирепторша резко присела и ударила энергетическим сгустком по дороге. Многострадальное покрытие пошло трещинами, вмиг покрываясь сеткой из черной паутинки разрывов, и через мгновения почва разошлась в стороны, с треском взрываясь кусками асфальта, гейзерами земли и воды из пробитых коммуникаций.
Резко вырулив в сторону, я увел машину на грязищу, через секунду проскочив опасный участок, прекрасно понимая, что и в лучшей форме ничего не смог противопоставить когтистой сволочи, а уж теперь, еще и с беззащитной Гретой рядом, и подавно.
Лязг металла по камням — цокая каблуками и большими когтями, являющимися частью то ли обвеса, то ли самого тела Миража, девушка хищно усмехалась мне вдогонку, пока я смотрел в зеркало заднего вида. Присев и уперевшись в асфальт, когтистая даже замерцала ярче, и тотчас сорвалась с места так быстро, что если бы я моргнул, то банально пропустил бы ее старт и потерял из виду.
Мерный стук металлических ног позади — за несколько мгновений разогнавшись до шестидесяти километров в час, девица начала резко сокращать разрыв между нами, а мне оставалось лишь надеяться, что впереди в такое время не будет пробок. Резкий разворот, на грани переворачивания, но компенсаторы опасного вождения отработали отлично — авто плавно совершило маневр, позволяя уйти в сторону от проскочившей мимо девицы.
Еще одна улочка, в частном секторе, где мало кто ездил и в лучшие времена — горки, грунтовка местами, оставленное кем-то машины на обочине, перекрытые дворы и плиты, сваленные на дороге — настоящий лабиринт для довольно громоздкой машины, и легонький бег с препятствиями для досаждающей сволочи.
— Я буду тебя вести, братан, — раздался голос Егора, но я уже и сам довольно неплохо различал стрекот летуна где-то над нами. — Уходи к набережной.
— Легко сказать! Я ж не могу от нее кататься весь день! — огрызнулся я, мучительно вспоминая, как быстрее всего добраться, но Егор или кто-то из нашей команды уже скинул карту на лобовое стекло. — У меня хреновые воспоминания о случае с набережной!
— Там наши, так что держись, — нервно ответил кузен.
Двигаться по маркеру было куда проще, если бы не скрежет — словно играясь с мышкой, наглая когтистая хищница выбила одну из задних фар машины, стоило мне чуть сбавить скорость на повороте.
— Шайсе! Саша, я буду водийт, ты постараться сбросийт! — крикнула мне сквозь шум разогревшегося мотора, стрекот и лязг Грета, а я, почти не сомневаясь, поспешил откинуть сидение и поменяться с ней местами. Еще один скрежет — поглядывая на меня, велоцирапторша облизнула содранную краску с когтя, после чего красноречиво провела оным себе по шее, перед этим ткнув в мою сторону рукой. Ответив в более грубой манере, средним пальцем, я попытался сосредоточиться достаточно сильно для подобной ситуации, чтобы можно было хотя бы что-то слабенькое задействовать.
Адреналин, впрыснувшийся от резких поворотов и свиста шин на пределе, заставлял сжимать баранку изо всех сил, но сечас все это уступило место еще более пьянящему азарту убийства, пока я, вылезая в окно, смотрел прямо в глаза преследующей нас девушке. И будто удивленные столь откровенному, неприкрытому желанию, черные дымчатые ошметки Седрос начали пытаться выбраться из контаты.
Она просто играет, может убить в любой момент — это читалось настолько легко, что становилось даже жутко. Если это блеф, то настолько мастерский, что после него и неважно, какой была правда. Поравнявшись со мной, велоцирапотрша взмахнула когтями, но Грета разогнала машину чуть сильнее, а затем я кое как попытался использовать хотя бы простенькое преобразование почвы — на таких скоростях споткнуться будет фатальной ошибкой, и я рассчитывал именно на это.
Асфальт взбугрился недостаточно резко, так что когтистая просто разбежалась по импровизированному трамплину, подпрыгивая в воздух и делая сальто: столь легко и беззаботно, будто для людей не существовало пределов возможностей тела. Тяжело грохнувшись на машину и выбив стекла, отчего Грета испуганно мяукнула, сучка в итоге промяла металл и впилась когтями в крышу, задорно рассмеявшись.
— Что такое, ручка бобо после моих предварительных ласк? Это ведь я еще к делу не приступила! — резко присев, девица чуть не пропорола мне больное плечо шпилькой, затем в тот же момент пару раз ударила ногой. «Наручи Антея» я банально не успевал сделать, так что обошелся простеньким джэбом, пусть даже, сидя в окне, это было чертовски непросто. Мимо — «Элька» была невероятно ловкой и просто рассмеялась: