Сталкер непроизвольно шагнул в сторону комариной плеши, спасаясь от смертоносной дорожки.
– Чего ты ждешь!.. – Он добавил непечатное ругательство, удивляясь, что губы еще слушаются.
Монстр поплыл левее, наслаждаясь видом жертвы, угодившей в западню. Блестели трещины глаз. Словно в угоду человеку, потянулись в стороны круговые мышцы рта, обнажая крупные, отстоящие друг от друга белоснежные зубы.
Автомат сухо щелкнул, возвещая о том, что в магазине кончились патроны.
– Тварь! – Красавчик с трудом, оставляя на металле куски кожи, вырвал пустой рожок.
Будет тебе удовольствие, говнюк! С этой злорадной мыслью он кубарем скатился в канаву. Вернее, свалился, как промерзший насквозь мешок с костями. Красавчик молил Зону о том, чтобы комариная плешь не дотянулась сюда. Если чуда не случится, то пусть уж лучше сразу хлопнет, чем…
Сталкер встал на одно колено, негнущимися руками пытаясь достать гранату. Он не выпускал из виду владельца аномалии, надвигавшегося так же неотвратимо, как снежная лавина.
Болезненное пристрастие к человеческим эмоциям сослужило полтергейсту плохую службу.
Для сталкера так и осталось загадкой, как он сам умудрился не попасть в гравиконцентрат, когда бежал по тропе. Метрах в семи от него аномалия перебиралась через канаву и вдавалась в тропу. С ровными краями, словно кусок торта, вырезанный ножом, чудовищная сила впечатала в почву пласт земли.
А вот владельцу снежка не повезло.
Остервенелый вой резанул по ушам. Отчетливо было слышно, как туда, в звуки, которые человеческое горло издавать не может, вплелся тонкий, на грани восприятия жалобный визг.
Монстра развернуло. Он застыл в воздухе, боком к Красавчику. Правая сторона с безвольно опущенной рукой, перетянутой белыми змеями сухожилий, осталась неизменной. Долгую секунду, пока полтергейст поворачивался, Красавчик ждал, не в силах поверить в удачу.
Хозяин аномалии завис у края плеши. Всю его левую половину срезало начисто. Заиндевелые, сплющенные в тонкую бумагу куски плоти таяли в гравиконцентрате. Полтергейст еще пытался двинуться, но тело потеряло способность парить в воздухе. Тяжело навалившись на единственную ногу, монстр подался вперед. Колено подогнулось, и он стал медленно заваливаться на бок. Облако шипящего пара укрыло его с головой. Из тумана стремительно высунулась рука. С сухим треском лопались жилы. Пальцы с желтыми когтями в последний раз загребли промерзшую насквозь землю. Как нечто, живущее отдельно от тела, рука дернулась в последний раз и затихла.
Холод отступал. Красавчик еще некоторое время просидел в канаве, дожидаясь, пока на тропе растает иней, потом выбрался на дорогу. От полтергейста не осталось ничего.
Стараясь обойти то место, где недавно лежала рука монстра, сталкер думал о том, что сегодня разрушился один из мифов Зоны. Считалось, что все твари, являющиеся ее порождением, чуют аномалии априори. Как говорится, свояк свояка видит издалека. Заманить ту же слепую собаку в вакуумную яму, например, – задача нереальная. Наверняка с зачатками разума у полтергейста был перебор. Как всегда в таких случаях – если где-то приобретаешь, то ровно столько же и убывает в другом месте. Зона наградила монстра проблесками разума, а хваленое звериное чутье отняла.
Не стоит отрицать очевидного – Красавчик рад был бы принимать такие подарки хоть каждый день.
Мертвая деревня по-прежнему хранила белый саван.
Комариную плешь, разросшуюся до колоссальных размеров, сталкер обошел по полю, старательно обозначив ее границы камнями, пущенными вперед.
Лицо нестерпимо жгло, когда он привалился спиной к дереву. Глоток коньяка из фляги, припасенной как раз для такого случая, немного успокоил. На левой руке вздулись пузыри, и это волновало сейчас Красавчика больше всего. Однако пара глотков коньяка сделала доброе дело, и его отпустило.
Позже он наложил на руку повязку, смоченную в растворе антисептика, чтобы предотвратить возможное заражение.
Ему долго не спалось. Он надеялся на то, что все худшее позади, дальше будет полегче.
Дурак.
Дальше было еще хуже.
Красавчик очнулся от зыбкого полусна. Было еще светло. Радужные разводы на мыльном пузыре затеяли игру со светом.
Есть не хотелось. Сталкер достал из рюкзака маленькую частицу большого мира – мобильный телефон, попробовал проделать то же, что и вчера, но экран остался черным. Он мог бы поклясться, что заряжен мобильник на сто процентов. Обычно после выхода с Зоны его неделю не приходилось заряжать – работал и работал, прямо как зверь.
Для чего он носил его с собой? На этот вопрос Красавчик предпочитал не отвечать. Все, что было в рюкзаке и на нем самом, и оружие, и костюм – все принадлежало Зоне. Лишь вот это – то, что грелось в руке, уставившись на него черным оком мертвого экрана, – являлось осколком большого мира. Только так можно было себе объяснить, что не затерялся ты на просторах чужого пространства, давно живущего по своим законам, отличным от земных.