Ника остановилась, неслышно переводя дух. Она прислушалась к тому, что творилось над головой. В спину ей с размаху ткнулся Макс. Будь он на ее месте, схлопотал бы первым. А так досталось ей, поскольку шла после проводника. За ней двигался Макс, а замыкал отряд Краб. Так распорядился Грек, а обсуждать приказ проводника дураков не нашлось.
Ему бы в цирке работать, зло покосилась на Грека Ника. Всего полдня и пообщались, а уже "мои приказы не обсуждаются" – вбито в голову намертво. Не стоило расстраивать бывшего прапорщика. К тому же, она не поручится за остальных, но что касается непосредственно ее – это правило, пожалуй, оставалось единственным, что ему удалось вбить в ее голову, доселе с военной наукой не знакомую.
Глухарь ошибся, полагая, что Грек ни за какие деньги не поведет женщину в Зону. Повел. Никуда не делся. С одной лишь разницей, что хмурый проводник так и остался в неведении относительно ее настоящего пола.
Через пару часов после памятного разговора с Глухарем, Ника, бесцельно прошатавшись по ночным улицам, вернулась в бар. На этот раз она зашла с другого хода.
В подсобке, заваленной тряпками, смывала грим Лялька.
Вот, кто оказался благодарным слушателем. Глядя в огромные, расширенные до предела глаза, хотелось говорить и говорить.
– Ерундой не страдай, – посоветовала ей Ляля после того, как честно ответила на вопрос, почему выручать Красавчика в Зону никто не пойдет, если сам Глухарь отказался. – Даже не думай у кого-нибудь из проводников проситься. У сталкеров на этот счет бзик. Женщина в Зоне, то же самое, что и на корабле раньше. Да и насколько я знаю, нет их там, и никогда не было. О протухших после первой аварии мертвяках я не говорю, сама понимаешь. Меня, например, ни за какие деньги туда не затянешь. А деньги я люблю, ну, ты знаешь… Для другого пожалела бы, а для Красавчика не жалко. Щедрый всегда был, за каждым баксом не давился, как некоторые. Потом, он в больницу как-то меня повез, когда внематочная у меня была. Бери, все равно он свое уже отработал. У меня теперь другая задумка. Представляешь, выхожу я на сцену вся в белом, как пионерка…
Ника ее уже не слушала. Тот самый сталкерский костюм, который пару часов назад пожирали глазами сталкеры, а точнее, то, что за ним скрывалось, лежал перед Никой во всем своем великолепии.
Красавчик собственноручно достал настоящий камуфляж, когда узнал о том, что Лялька задумала.
– Никакой бутафории, – категорично заявил он. – Не будет того накала. Я достану тебе настоящий костюм. Не мелочись, Лялька. Выкати тысячу баксов. Такой костюмчик будет, со всеми наворотами, и под размер, кстати. Я как представлю тебя в нем, так уже слюни текут…
Лялька рассмеялась от удовольствия, зажав ему в шутку рот. Но деньги выкатила. Правда, после того, как Красавчик не отозвался на пикантное предложение о бесплатной раздаче слонов в течение месяца. Целых пять раз.
– Извини, Ляля, – сказал он. – Так часто мне не надо. Сталкер я уже давно. По таким расчетам мне на всю жизнь хватит. И еще остаться должно.
Получив костюм, Ляля пошла еще дальше. Хорошо, что успела объяснить прежде, в чем состоит ее задумка.
– Вот выхожу я, представь, вся такая крутая, – Лялька профессионально огладила выпуклости, – в сталкерском прикиде. Народ тащиться начинает. И тут появляется как бы контролер. У меня на примете и парень знакомый есть. Так распишу его голого – ну прикроем там, то, что торчать будет – что от живого контролера и вблизи не отличишь. И начинает меня лапать. Вот это номер! Представляешь?
– Ага, – беспечно кивнул головой Красавчик. – Один?
– Что один? – не поняла Лялька.
– Спрашиваю, один парень у тебя на примете?
– Один, – хлопнула огромными ресницами.
– Тогда номер не пойдет.
– Почему?
– Одного надолго не хватит. Представь себе, девочка моя, когда твоя программа начинается, половина зала уже лыка не вяжет. А остальная половина пьяна вусмерть. Не так поймут. Сталкеры после ходки народ нервный – схлопочет твой протеже в первый же вечер пулю между глаз. Трудно тебе будет после этого замену ему найти…
Костюм пришелся Нике впору. Берцы тоже.
Но главное – Грек, к которому посоветовала обратиться та же Ляля, не различил подделки. Правда, кое-что пришлось отрезать: длинные черные волосы. И прибавить: круглые очки с простыми стеклами.
– Взгляд у тебя… женский. Прикройся. Это неприлично. Примут за гея – в Зону тоже не возьмут. Сталкеры, понимаешь, любят, когда у них тылы прикрыты.
Армейский рюкзак с аптечкой, подробную карту Зоны (вряд ли вообще у кого-нибудь такая имелась, предмет гордости Красавчика), почти новый автомат с шестью запасными магазинами – все это Ника позаимствовала в схроне, в заброшенном в лесу то ли домике, то ли сторожке, о которой знала кроме Красавчика только она. И никогда бы ей не знать о схроне, если бы той ночью, когда она очнулась, истекая кровью и жалея только об одном – что осталось жива – Красавчик не принес ее туда.