Туман уже почти рассеялся и нежная лучистая заря постепенно изгоняла тьму являя во всей красе картину ночного боя.
Огромный двор был залит темной кровью. Повсюду лежали еще живые и уже мертвые тела зараженных. Некоторые из них были разорваны в клочья. Тут же валялись обглоданные кости вперемешку с окровавленными кусками грубой жесткой плоти.
Стоящие впереди БТР и БМД были повреждены. Башни взломаны и покорежены. Но те две машины, что были опрокинуты пострадали еще больше. Броня на них была изодрана и изогнута до неузнаваемости. Наверное даже детонация боекомплекта не могла бы привести к большим разрушениям. Эти две машины испытали на себе всю ярость голодных монстров. Их бойцы осмотрели только на предмет наличия боеприпасов, и тут же переключились на менее пострадавшие.
— Кувалда нужна — произнес Молот внимательно осматривая вскрытую жестянку БМД. — Поезди Жемчуг, поищи. В магазин строительный загляни. Мы пока БТР осмотрим.
Жемчуг уехал, а Кубань с Молотом приступили к изучению второй вскрытой жестянки.
— Дыры конечно останутся — заявил наконец Молот. — Но все же лучше чем совсем в открытой ехать. Из пушек пострелять по дороге не получится. Но подлатать как-нибудь это сумею. Давай заведем и проверим, мало ли чего.
Стронги проверили машины на ходу и остались довольны. Кроме живой начинки и брони твари ничего повредить не успели. Давненько Молот такого не видел. Стандартной тактикой стронгов была партизанская борьба. Серьезные битвы обычно разворачивались только на подступах к базе. Технику потому в основном брали недалеко от стронговской крепости. Сейчас нужно было еще добраться на ней до дома.
Стронги только начали перетаскивать снаряды и патроны из перевернутых набок машин как услышали сухой треск и голос. В растерзанном напрочь БТРе Молот быстро нашел источник звука.
— Заря, заря, это гром. Как слышишь меня? Прием.
Голос звучавший в оброненной кем то рации был уставший, он долго отдыхал и повторял снова.
— Заря, заря, это гром. Как слышишь меня? Прием.
— Кубань — позвал Молот друга таскающего боеприпас. — Телескопу отнеси, может еще что-нибудь выгорит.
Кубань умчался к сенсу, который с Багирой занимался самой трудной работой. Вскрывать споровые мешки посреди сильно истерзанных минных полей — это была та еще работа. Шли аккуратно, шаг за шагом. Во многих местах мины были видны уже довольно не плохо, но в тени домов торопиться было нельзя. Ориентировались в основном на сверхспособности, доставая черные комки из затылков мертвых тварей.
Тех кто были еще живы кончали или ударом черной мощной лапы, или если тварь опасно ворочалась среди мин — то выстрелом из автомата с некоторого расстояния. К сбору добычи еще только приступили как примчался Кубань.
— Заря, заря, это гром. Как слышишь? Прием.
— На держи — еле выговорил запыхавшийся Кубань протягивая рацию. — В БТР нашли.
— Нужно Смертнику отнести. Пусть пока подумает — ответил сенс. — Я следом бегу.
Кубань умчался в направлении к «хрущевке», которая в эту ночь превратилась в подобие стронговской базы. Смертник сидел на балконе и изучал небо в котором снова должны были скоро появится грозные летательные аппараты. Сколько им нужно времени, чтобы долететь до городка — этого он не знал. Но уж точно не слишком много. Собирать спокойно хабар они бы уже не дали. А увидев полный разгром внешники бы наверняка захотели посетить как можно скорее этот несчастливый для них городок. Уходить нужно было быстро и незаметно.
Кубань постучал кулаком в дверь, и Смертник поскакал ее открывать. Кубань отдал Смертнику рацию. Пока тот думал какую еще свинью можно подложить внешникам, прибежал и запыхавшийся сенс.
— Нужно узнать кто тут рядом из конкурентов и из наших муров — бодро втолковывал инвалид пока Телескоп переводил дух. — Скажи что рацию чинили, и что твари напали.
— Ясно — Телескоп нажал кнопку приема и прокричал характерным сухим отрывистым противным лаем.
— Гром, это заря. Слышу тебя. Прием.
— Заря — оживился голос. — Как дела? Почему не выходите на связь? Прием.
— Атакован тварями, рации уничтожены. Одну смогли починить. Прием.
— Какая добыча? Сколько уродов? Прием.
Телескоп быстро пошушукался со Смертником.
— Команда Гремы в пакетах, шесть уродов. Прием.
— Поздравляю. Какие потери? Прием.
— Остались БТР, БМД и двадцать четыре человека. Несколько раненых уродов успели уйти на северо-запад. У нас там есть кто-нибудь? Прием.
— Никого. Там евросоюз свежий кластер минирует. Разведка косого сообщила. Прием.
— А где сам Косой? Прием.
— Он на юге. Далеко. Прием.
— Когда сможете привести колонну? Прием.
— Через три часа. Прием.
— Поздно. Уроды уйдут. Их евросоюз перехватит. Они и сюда приходили. Эти твари мне ребят постреляли. Прием.
— Точно они? Прием.
— Точно. Мы троих немцев успели поймать. На куски порвали. Прием.
— Понял вас. Сейчас по ним ударим. Прием.
— Когда? Прием.
— Через час. Дроны поднимаем, медленно. Одна катапульта не работает. Прием.
— Вас понял. Прием.
— Двигайтесь за уродами. Прием.
— Принято.
— Что там с техникой? — Телескоп спрашивал у Кубани.
— Две машины на ходу — ответил среднего роста рыжеволосый боец. — Жемчуг кувалду найдет, и Молот броню загнет обратно. Идеально не получится, но от ракет должно помочь.
— Хорошо — проговорил Телескоп. — Занимайтесь машинами и хабаром. Только быстро. Они нас могут и спалить.
— Понял — ответил Кубань и умчался к Молоту.
— Что еще им сказать? — Телескоп смотрел на Смертника.
— Скажи, что машины ремонтируем и выдвигаемся.
— Ясно — сказал сенс и бросился обратно выковыривать спораны, которые в прямом смысле слова валялись под ногами. Только времени их собирать практически не было…
После сбора трофеев стронги устали даже больше, чем после минирования. Обычные люди ни за что бы не смогли проделать так быстро такую гигантскую работу. По всему городу, а также в подъезде и квартире были разбросаны тела не менее чем семисот зараженных.
Два элитника и пять руберов валялись возле бронемашин. Двух раненых элитников соблазнившихся мурятиной добили возле школы. Там же получили смертельные ранения еще три рубера. Два рубера были первыми кто добрались до жутких мин на площади. Одного рубера успели взорвать ракетой те внешники, что двигались с юга. Один валялся под балконом после чрезмерно жадной дегустации наггетса. Четверка последних встретила смерть от клокстоперов во дворе. Еще два остались лежать в подъезде. Лестницы между четвертым и пятым этажом дома были просто завалены уродливыми трупами. По железобетону пробежали трещины. Не понятно было как лестницы вообще не рухнули.
Везде где проходили боестолкновения и лежали начиненные взрывчаткой муры можно было встретить множество мертвых кусачей и топтунов. Далеко не все они смогли преодолеть неудержимую жажду голода. Телами же лотерейщиков и бегунов были просто усеяны дороги, дворы и площадь.
Безумно уставшим стронгам и Багире, которая с невероятной скоростью помогала выковыривать чесночины, приходилось еще подбирать магазины с патронами, гранаты, гранатометы. Нашли несколько ракет к реактивным огнеметам вместе с трубами. Патроны крупного калибра забрали из перевернутых пикапов, но сами пулеметы оставили. На валяющиеся на земле автоматы смотрели уже с подступающей тошнотой. На минных полях добрались не до всех зараженных. Несколько лежали так неудачно, что времени на то чтобы разобрать вокруг них мины ушло бы слишком много. Нужно было спешить. Прошло больше часа, дальше тянуть время было нельзя. Пора было уходить.
Тут над городом показались сверкающие серебристые кресты. Их было много, не менее пятидесяти штук. Они прошли над спрятавшимися от них стронгами, и повернули на северо-запад. Рация кричала:
— Заря, это гром. Как слышишь, прием.
Телескоп пошептавшись со Смертником нажал на кнопку:
— Гром, это заря. Слышу тебя. Прием.