Он медленно кивнул, и Десмонд опять принялся печатать.
«Если ты поможешь мне это предотвратить, я выбью для тебя прощение».
Эрих посмотрел на него с непробиваемым скепсисом: по нему читалось, достань он хоть луну с неба, Аспитис не примет его. Да и Десмонда вряд ли. Терас улыбнулся.
«Надо будет, я понесу наказание за нас обоих. Но тебя простят, обещаю. А я не справлюсь один».
Эрих отвернулся, видимо сомневаясь. Кляня свою неожиданно быстро подступившую усталость, Десмонд заставил свою левую руку ещё раз пройтись по клавишам. Как жаль, что с этого ноута нельзя отправить послание в МД или ГШР…
«Даже если ты останешься жив, ты сможешь жить после того, чему помог свершиться?..»
Он подтолкнул пеланна под бок, и тот неохотно повернулся. Губы его скривились, когда он прочитал очередное сообщение Десмонда, он возвёл глаза к небу, глядя на него чуть ли не с ненавистью, потом, вздохнув, потянул руки к клавиатуре.
«Говори, что надо делать».
Десмонд поднял голову: Доминик и Хас уже возвращались. Потом, всё потом. Он закрыл «блокнот» не сохраняя и осторожно передвинул ноутбук к Эриху, касанием к тачпаду запуская обратно присланный Селеной план.
Кажется, Доминик не заметил. Если до завтра Десмонда ещё за какую-нибудь оплошность не придушат, у них есть шанс.
Глава 13. Последний собор
От базы Серебрено до Седы нужно было ехать почти строго на юг и лишь в нескольких километрах от бизнес-сердца Севера, ещё с середины войны формально к Северу не относящегося, свернуть на главную трассу на запад — в общей сложности два с половиной часа (не было бы тяжёлых переездов с одного склона Дракона на другой, вышло бы ещё быстрее). Поскольку конференция бизнесменов собиралась в полдень следующего за событиями в Серебрене дня, Стиан и Адамас выехали рано утром, рассчитывая остаток времени провести в седовской ставке, которой кроме непосредственного руководства заправляли Посланники Токкин и Юки Дикссон — сильвисса, о которой Адамас, как ни силился, так и не смог вспомнить ничего примечательного.
Всю дорогу хорона лихорадило — и он отчаянно завидовал внешне совершенно невозмутимому Стиану. Незнакомое чувство — и страха, и восторга одновременно, — нахлынувшее на Адамаса, ещё когда его только-только спросили, готов ли он пойти на любой риск ради неизвестного финала, за всё это время отпустило его, дай небо, дважды на час или два, а уж в пути и вовсе вцепилось так, что не отвяжешься. Он тщетно пытался понять причины, по которым его отец, уж куда как искушённый в заговорах, интригах и тому подобном и тем более предусмотрительный, допустил вот такое развитие ситуации с вовлечением собственного сына; пытался даже предугадать, что там, на конференции, может произойти, а главное, чего их неведомые враги пытаются всем этим добиться, но ни то, ни другое, ни третье ему, конечно, не удавалось. Отец, возможно, догадывался и имел какой-то отходной путь — ну как без него-то? — однако просвещать его не собирался, и всё, что Адамас мог, это сдерживать своё возбуждение и направлять его в удобные моменты на подготовку того состояния, которое в своё время помогло ему спасти от смерти Аспитиса и Дилана.
— В ставку не едем, — нарушил замкнутую атмосферу мрачных и не очень мыслей Адамаса Стиан, и хорон, вздрогнув, повернулся к нему. Терас как раз убирал в карман обычной, невоенной безрукавки (они оба уже переоделись в гражданское) телефон — то есть до этого он разговаривал с кем-то, а Адамас и не заметил. Надо избавляться от этого погружения в себя — разнесут, например, их машину из ракеты, а он и не поймёт, от чего умер.
— В смысле — не едем? — удивился он, внимательно изучая выражение лица своего старшего напарника. Из безмятежности оно перешло к чему-то вроде недовольства или злости — Стиан хмурился, явно о чём-то напряжённо размышляя.
— Твой бывший однокашник любезно сообщил мне, что у них совершенно нет места, чтобы приютить нас, обездоленных, до момента совместной отбывки в Седу. С какой-то стороны, это не менее примечательный факт, чем то, что Посланники — без, заметь, руководства ставки — будут присутствовать на этой конференции, ну да ладно. Когда всё готовится рухнуть, глупо обращать внимание на трещину у тебя под ногами.
— То есть остановимся в отеле в Седе? А почему бы, по твоему мнению, им там и не присутствовать? Там же все смешанные будут, а главы предприятий и вовсе с территории Азата приедут, хоть какой-то символ единства не помешает…
— Символ единства? Я тебя умоляю, — презрительно фыркнул Стиан. — В помещении будут одновременно находиться лидер организации МД с главой своей гвардии и главный секретарь президента ГШР — и так понятно, что мир, дружба и пряники. Посланники там определённо не за этим. А зачем — по причине того, что нас не хотят пускать в ставку, нам никто и не расскажет.