— Герберт? Зачем?
— Во-первых, — Джей начал загибать пальцы, уже совершенно вернувшись к себе прежнему и даже — к несколько менторскому тону, — я ещё похож на человека только благодаря ему. Заезжает иногда, не даёт мне в полной мере ощутить беспросветное одиночество. Я ему должен. Во-вторых, он непредсказуемый, а значит, способен совершенно случайно что-то такое сказануть Дилану, что тот побежит жить вприпрыжку. И в-третьих, если он узнает, что мы пошли спасать Дилана — между прочим, его друга — без него, а он, зуб даю, узнает, он мне просто не простит. И не только мне. А поскольку он непредсказуемый…
— Мог просто с умным видом сказать: «Одна голова хорошо, а две лучше», — фыркнул Адамас, откровенно веселясь, и Джей глянул на него с лёгкой укоризной.
— Я тебе хоть когда-то врал?
— А что, это похоже на ложь? Ладно, Герберт так Герберт. Как только мы заберём Дилана, он полностью на вас. Решайте сами, куда вам идти или не идти, мне знать об этом не стоит. Места полно, вдруг он захочет где-то начать новую жизнь? На фермах в Тезорском крае, в Столлийских колониях — это порт Наав, или на Декке — тогда вам дальше по Тезорскому району, в Сан-Тезоро. Я оставлю вам машину и деньги, от вас требуется только никому не попасться по пути. Аспитису. Или, упаси небо, Брутусу.
— А он способен узнать о таком?..
— Он теперь состоит в подпольной организации «Атра фламма» и теоретически способен узнать что угодно, потому что пока никто не выявил ещё всех её агентов — им может оказаться любой. Она внутри МД и ГШР, и на данный момент ей только начали заниматься. Собственно, поэтому о лаборатории, где содержат Дилана, знают одни лишь доверенные лица, её почти не охраняют, чтобы не привлекать внимание, — и нам не будет сложно туда вломиться.
— А ты откуда знаешь, где она?
— Бельфегор рассказал. Я же ему сразу о своих планах заявил, мы друзья, я не могу его обманывать. Договорились на обмен информацией: он знает, что я замыслил диверсию против его отца и на какое время, а я знаю, куда идти. Это тот максимум, на который он готов пойти ради нашей дружбы в минус своему отцу. Ловить вас, скорее всего, он и будет, я ещё поэтому устраняюсь.
— Интересные дела, — хмыкнул Джей. — Отпрошусь-ка я на несколько часов, чтобы послушать об изменениях в твоей жизни. Подождёшь меня? Герберту будем звонить уже вместе.
— Без вопросов. До сентября я совершенно свободен, — рассмеялся Адамас, чувствуя, как все тревоги по поводу встречи и разговора с Джеем слезают с него подобно старой, отслужившей своё коже и остаётся лишь уже знакомый лихорадочный зуд, предваряющий все самые важные события в его жизни.
Лаборатория располагалась в Зелёных краях, на склоне Дракона примерно посередине цепи, — как понял Адамас, в переоборудованном здании давно заброшенной обсерватории. Внешне она ничем не выдавала свою обжитость: всё вокруг поросло бурьяном, штукатурка местами осыпалась, покосившийся забор из сетки рабицы был обвит причудливой толстой лианой, цветущей буйным апельсиновым цветом, — лишь сведущий в ботанике человек узнал бы в ней одно из немногих растений, способных жить в условиях высокого напряжения, и понял бы, что по забору пущен ток. Даже ворота на территорию выглядели так, будто ими не пользовались уже лет пятьдесят, но Адамас был уверен, что пробить их на машине не стоит и пытаться.
Они добирались сюда почти сутки, остановившись лишь раз на три часа для сна: и Джей, и постоянно молчащий Герберт настаивали на том, чтобы не тратить на него слишком много времени, и Адамас не спорил. По прибытии — стояла глубокая ночь — он оставил свой автомобиль в ближайших зарослях, и, пока менял номера, Герберт зарылся в багажник.
— Вот наконец моя вам плата за то, что решили взять с собой, — он с гордостью продемонстрировал поднятый на ладони небольшой чёрный дрон. — Маленький, да удаленький. Сначала отключит им внешнее наблюдение и ток на заборе, потом свистнет планы здания, покажет нам, где Дилан, и подорвётся у нужной стены. Папа сконструировал, они даже на вооружение ещё не поступили.
— Он его тебе подарил, что ли? — удивился Джей, нервно оправляя то штаны, то куртку. Герберт хмыкнул.
— Конечно, подарил. Правда, пока ещё об этом не знает. Ничего, новый сделает. Чертежи-то остались.
— Тихо слямзил и ушёл — называется, нашёл? — усмехнулся Адамас, более близкий эрбису по бунтарскому духу. С упрёком изучавший их обоих Джей закатил глаза.
— На вашей совести.
— О, конечно, Джей, не сомневайся. Давайте вон на тот пригорок выйдем, чтобы видно было, — чуть не подпрыгивающий от нетерпения Герберт указал на небольшое возвышение в нескольких шагах от машины, где расступался лес и откуда до обсерватории было около пятидесяти метров.