— Полегче с Эдмоном, — напутствовал его Адамас, пожав ему руку. Нарочито игнорируя Джея, Кристиан вышел из машины и расслабленной походкой двинулся прямо к младшему брату, уже распростёршему ему объятья. Проследив, как Кристиан, решительно отодвинув его с дороги, скрылся в доме, Джей тронул машину с места.
— У вас у кого-нибудь нормальные отношения с родственниками есть? — спросил он у Адамаса, и тот передёрнул плечами.
— А что, у нас есть нормальные родственники?
Джей в ответ только поджал губы и больше, до второй остановки, не проронил ни слова.
В доме старших Страховых свет, наоборот, горел только в гостиной на первом этаже и в одной из комнат наверху — там обычно властвовала Миа, и Адамас уже предчувствовал, какой его ждёт приём.
— Ну что ж, приятно было познакомиться, — Джей душевно пожал Адамасу ладонь. — Может, скоро ещё встретимся. Удачно тебе поговорить с отцом.
— Боюсь, об удаче там и речи не идёт, — мрачно сказал Адамас. — Но спасибо. Пока.
Он вылез из машины и, чувствуя себя какой-то заблудшей овцой, возвращающейся домой к любимым волкам, под приветственный лай услышавших его собак побрёл к входной двери.
Когда Адамас зашёл в дом, мама уже стояла в прихожей, холодно и с огромным упрёком взирая на него из-под полуопущенных век. Хорон заискивающе улыбнулся ей, неуклюже стягивая ботинки, но не дождался в ответ ровным счётом ничего. Стоило ему опять поднять голову, как мама выразительно глянула на электронное табло с часами и саркастически спросила:
— Три часа ночи. А вы знаете, где ваши дети?
— Прости, я просто забыл, это же первый раз! — взмолился Адамас, краем глаза наблюдая, как к ним с лестницы на второй этаж бодро соскакивает Миа, и уже понимая, что нормального разговора не получится.
— И точно не последний! — уничижающе фыркнула мама, и ему захотелось тут же провалиться сквозь землю от стыда. Они с отцом попеременно бросали его из одной крайности в другую: от страха и желания бунтовать в совестливость и мольбы. К счастью, сестра в привычной ей манере не дала моменту достичь пика.
— О, блудный сын вернулся! — весело поприветствовала она Адамаса, останавливаясь на одной линии с Ледой, и та степенно покинула прихожую, давая понять, что им с сыном разговаривать больше не о чем. Адамас недовольно воззрился на Миа, и она продолжила: — Как там нонче, в клубах-то? Всех легкодоступных поперещупал? Пубертатный период, всё такое, да? Вы, взрослые, меня не понимаете?
Она была великолепна: с этими горящими живой искрой бронзовыми глазами в густых черных ресницах, с короткострижеными под мальчика волосами уникального в их семье, да и наверное, по всему миру цвета — каждый волос на две трети чёрный, на треть белый и каждый в своей последовательности, которыми она то и дело встряхивала; с неизменной тёплой улыбкой с ноткой насмешки — как Миа ни старалась, ухмылки отца у неё не выходило. Адамас обожал её, особенно в контрасте с Теодором, Эдмоном и Аланом (про его пассию Салли Гасспарову лучше было вообще не упоминать), поэтому, не сдержавшись, шагнул и обнял её, повергнув девушку в полнейшее ошеломление.
— Эм, что я такого сказала? — поинтересовалась Миа, осторожно отлепляя брата от себя. — Я рассчитывала на немного другой эффект.
— Знала бы ты, какое ты золото. Наслушавшись сегодня и отца, и Теодора, и всех остальных, я лишний раз в этом убедился, сестрёнка, — влюблённо глядя на неё, проговорил Адамас, внутренне опять слегка злясь из-за того, что она его ненамного, но выше.
— Это папа ещё домой не вернулся, — усмехнулась Миа, и Адамас, воспользовавшись тем, что она расслабилась и отвлеклась, крепко схватил её за руку и притянул к себе.
— Признавайся, ты меня сдала? — прошипел он, буравя её взглядом, но, как обычно, не прошло. Неуловимым приёмом вывернувшись, Миа прыснула со смеху.
— Вот уж мне делать нечего! Твой класрук звонил, и мама по несчастливой случайности не была занята с собаками. Ты правда полагал, что сможешь вот так безнаказанно полгода почти всухую прогуливать школу? Слушай, я горжусь тобой, это семейный рекорд какой-то! Мой месяц ты побил не оглянувшись!
— Очень смешно, — Адамас отошёл от неё. — А потом мама сказала отцу?
— Позвони ты, может, она бы тебя пощадила. Но логичный ход твоих мыслей мне нравится!
— Избавь меня от своих подколок. Не ходит слухов, когда отец приедет?
— Час-полтора и до бесконечности. Но я слышала, что сегодня он будет стопроцентно. И, кстати, — Миа наклонилась к нему, — у АНД чёткий приказ не выпускать тебя дальше заднего двора. Ты попал, братик.