Гарин по привычке проверил «венец». К жужжанию и гулу добавился нескончаемый свист, и Олег почувствовал, что перестает ориентироваться в пространстве. Нужно было срочно менять ситуацию, но он не мог сообразить, за что взяться. Личности «монолитовцев» то возникали в его пси-поле, то опять исчезали, и это мелькание не позволяло сосредоточиться. Случайно Гарин вспомнил, что гранаты с навеса так и не убрали, хотя там должно было оставаться еще много. Он нащупал бойца послабее и, взяв чужую волю в тиски, направил его на крышу. Оставив оружие, «монолитовец» добежал до лестницы, проворно забрался наверх и уже ползком, держась середины крыши, приблизился к ящикам. Один из них был почти израсходован, второй еще даже не вскрывали. Олег постарался сделать так, чтобы никому в этот момент не пришло в голову посмотреть вверх. Пока воин вставлял гранату с вырванной чекой обратно в ящик, пока поднимал его и скидывал с крыши, замедляющий фитиль успел прогореть до конца.
Ящик взорвался, немного не долетев до земли. Не все гранаты в нем сдетонировали, но и половины оказалось достаточно, чтобы выкосить осколками всех, кто был на площадке.
Столяров, догадавшись по канонаде, что произошло, уважительно поцокал языком:
— Надо было сразу этот салют им устроить.
— Я вот думаю, как бы наемники не подтянулись, — поделился опасениями Олег. — Тогда нам точно хана.
— Нам только до кафе добежать. Один рывок.
Михаил перезарядил автомат и, пока оставшиеся «монолитовцы» не опомнились, помчался по коридору на выход.
— Я ранен, — корчась от боли, простонал боец у крыльца.
— Сам вижу. —- Столяров добил его одиночным и заглянул за угол.
Площадка была свободна — в том смысле, что никого, кроме трупов, на ней не осталось. Если кто-то и выжил после взрыва ящика, то находился в состоянии тяжелой контузии. Михаил зигзагами добежал до здания напротив порта. При этом по дороге он еще умудрился пополнить боезапас. Гарин сразу решил, что такой ерундой заниматься не будет, и, глубоко вдохнув, кинулся за товарищем.
В дверном проеме кафе их встретил «монолитовец» с поднятыми руками, что само по себе было странно. Еще более странными показались слова, с которыми он обратился к Олегу:
— Щенок, одумайся! Не хочешь сотрудничать — просто проваливай, гарантирую тебе безопасность до Янова. Это твой последний шанс.
— Нет, — ответил за Гарина Михаил и выстрелил живому ретранслятору между глаз.
Здание кафе было полностью перестроено, остались только несущие стены. То, что снаружи выглядело как наспех заколоченные фанерой витрины, внутри оказалось идеально ровной поверхностью, окрашенной в оливковый цвет. Просторный зал, кухню, подсобки — все это вначале объединили в одно помещение, а затем поделили деревянными перегородками полутораметровой высоты. Кое-где в нишах стояли столы и узкие шкафы. Полы тоже были обновленными, с широкими коробами, в которые еще не успели заложить проводку.
— Какого черта здесь нагородили? — вырвалось у Столярова. —
Это что за офис?
Михаил, задевая мебель, прошелся по кругу и встал в центре.
— Где контейнер, вашу мать?! — заорал он.
— Эй, джигиты, к вам можно? — раздался где-то рядом знакомый
голос.
— Пельмень?
— Он самый. Вернее, я самый. — Через служебную дверь в торце здания зашел Пельмень с винтовкой в руках.
—- Ты поздновато, уважаемый, — недовольно произнес Михаил.
— Отсюда такой грохот доносился... Трудно было найти предлог, чтобы выйти на улицу.
— Кстати о грохоте. Ваш Кабан, случайно, не планирует оказать «монолитовцам» дружескую помощь?
— Дружба в этом месяце не проплачена.— Как же я вас иногда люблю! Только где же груз? — спохватился Столяров. — Ты говорил, что его доставили сюда.
— Так и было, — подтвердил наемник.
— Ну и где он? — Михаил в бешенстве ударил ногой по креслу, отправив его через весь зал к противоположной стене.
— Да, действительно... — Пельмень озадаченно покрутился. — А полы? Ты полы смотрел?
— Не знаю... Нет. А зачем?
Наемник торопливо обошел помещение и, обнаружив что-то возле ножки одного стола, принялся сдвигать мебель в угол. Столяров, не говоря ни слова, подключился к работе. Вместе они освободили приличный участок пола, на котором выделялось большое светлое пятно прямоугольной формы. Под мебелью оно было не слишком заметно, но теперь увидеть его не мешали даже перегородки.
— Понял, да? — бросил Пельмень.
— Размеры позволяют... — проговорил Михаил.
— Что случилось-то? — спросил Олег.