«Как тут дела?» — спросил он одними глазами.
Гарин вжал голову в плечи, и такой ответ уголовника вполне устроил. Бесшумно выскользнув на палубу, он коротко махнул рукой в сторону Татарина, будто послал ему какое-то мелкое проклятие, не страшное, но обидное. Молодой бандит вздрогнул и свесился через борт наружу.
— Откинь его, чтоб не светил, — распорядился Камень, — и бегом сюда, поможешь мне в трюме. Живее! — крикнул он.
Олег тяжело сглотнул и двинулся к носу баркаса, где торчала задница Татарина. Юнга не шевелился. Плохо понимая, что он делает и где вообще находится, Гарин взял парня за ремень и потянул на себя. До последнего момента Олег верил, что ничего страшного не случилось и он всего лишь стал участником коварного тюремного розыгрыша. По крайней мере он заставлял себя так думать. И даже увидев массивную рукоятку ножа, ушедшую в шею Татарина до упора, — даже тогда он не разрешил себе осознать, что произошло на его глазах. Сейчас бандит должен обернуться и сказать что-нибудь вроде «один — ноль, ха-ха!».
Татарин медленно повернул голову и, раздувая красные пузыри, выдавил:
— Сссукааа...
— Это не я, — искренне проговорил Олег, заваливая тело на палубу.
Степень его вины Татарина уже не интересовала, бандит был мертв. Никаких пронзительных чувств Гарин не испытал, просто отметил смерть человека как медицинский факт. Не удивляясь ничему, даже своему неожиданному спокойствию, он выдернул нож и тщательно обтер лезвие о рубашку покойника. При этом из раны выплеснулся слабый ручеек, как отголосок последнего удара сердца. Олег поспешно убрал ногу, чтобы не испачкаться в крови, запах которой мог с равным успехом привлечь и хищников, и падальщиков. Да и вообще кровь на штанах — не полезно для кармы.
— Что это за бред? — сказал Гарин вслух. — Какая еще карма? Он резко выпрямился над Татарином и всмотрелся в его лицо.
Без трепета, без волнения. И простым — привычным и твердым — движением закрыл покойнику глаза.
— Что ты там копаешься? — раздалось из рубки.
Олег потряс головой и, неожиданно легко избавившись от странного состояния уверенности, на полусогнутых ногах поплелся в надстройку.
Камень внутри что-то искал и, судя по беспорядку, искал уже по третьему кругу. Матрасы валялись в углу ужасающей темной кучей, белье на единственной кровати было перевернуто особенно тщательно, подушка и вовсе была выпотрошена. Между опрокинутыми стульями в позе эмбриона лежал мертвый Шипр — удивляться этому у Гарина уже не было сил.
— Чего так напрягся, студент? — бодро произнес Камень. — Не майся, покойные были не очень великолепными людьми. А старенький — тот вообще, считай, с семьдесят девятого года взаймы живет.
— Уже не живет, — механически возразил Олег.
— Ну, вот и ништяк, — заключил уголовник. — Помогай искать. В соседней каюте еще. Хотя я там уже смотрел... но все-таки свежим взглядом попробуй.
— А что искать-то?
— Что-нибудь странное.
Гарин ожидал услышать более развернутое пояснение, но Камень счел это не обязательным.
— Конкретнее можно? — не выдержав, спросил Олег.
— Нет. Сам толком не знаю. Ищи, говорю, все, что не похоже на самовар или на тапочки.
— Или на акваланг.
— Совершенно верно, — без тени улыбки ответил Камень.
— А-а, так вот оно что, — разочарованно протянул Гарин. — Ну да, конечно... Я все думаю — что это за человек в служебном вертолете, откуда он взялся, почему в наручниках... За трофеями прибыл? Вернее, за хабаром, как тут говорят. Да?
— В наручниках — и за хабаром? Не вижу логики, — спокойно заметил Камень, продолжая обшаривать раскиданное по полу тряпье. — Ты очень некстати присел мне на уши со своей моралью. Хуже времени просто не найти. Если Пух с братвой вернется сюда раньше, чем мы найдем его сами, то нам будет настолько плохо, что даже больно подумать.
— Да уж это конечно! — воскликнул Гарин. — Какого черта ты меня впутываешь?
— Знал бы ты, студент, кто кого впутал на самом деле, — молчал
бы в тряпку.
Это было сказано настолько искренне, что Олег опешил и даже почти устыдился.
— Немного терпения, — продолжал уголовник, — и ты все узнаешь. Но сейчас не время, так что просто ищи. И, кстати, нож. Принес?
Камень приготовился аккуратно взяться за рукоятку, но увидел чистое лезвие и слегка вздернул брови. Кажется, он хотел что-то сказать по этому поводу, но передумал и сказал другое:
— Все, здесь его точно нет. Пух взял с собой, не рискнул оставить.— Да о чем речь-то? — раздраженно спросил Гарин.
— Увидишь, студент, все увидишь сам. О том, что мы поднимались на баркас, — молчок, ясно? Вообще рот не разевай, прикинься немым. А что, это идея! Я серьезно: мычать сможешь? Убедительно так и солидно. Молчи и мычи. Нет, лучше даже не мычи... — Камень остановился посреди рубки и потер лоб. — Все равно не прокатит, вот в чем беда. Если уж вонючий Шипр с ходу нас вычислил, то Пуха тем более не обмануть... Ладно. Идем до лесопилки, там какие-то новые склады неподалеку. Разберемся.