— М-да... — обронил Столяров. — Если тебе от этого станет легче... давай считать, что его убила моя пуля, а не твоя.
— Спасибо, — промычал Олег. — Но там этих пуль два десятка, и половина из них моя.
— Ну тогда просто прими это как реальность. Мы могли бы проявить осторожность и сначала проверить, кто там находится. А там была бы пара кровососов, которым попасть под выброс так же не в кайф, как и нам.
— Не надо, Миша! Не надо этих уговоров, — застонал Гарин. — Дело совсем в другом. Я просто начинаю бояться... самого себя. Что я сделаю еще через час? А через неделю? А через месяц мне вообще не сложно будет зайти с пулеметом в детский сад?
— В местном детском саду никаких детей давно уже нет.
— Я образно, образно! — Олег отнял ладони от лица. — Во что превращаются люди? Вот ты. Тебе нравятся пирожки с вишней и задница нашей буфетчицы. Нормальный мужик. Сегодня ты убил десять человек. А день еще даже не закончился. Мне, собственно говоря... плевать мне на тебя, Миша. В хорошем, конечно, смысле. Я за себя боюсь. Хочется остаться человеком. И при этом вернуться домой, выйти из грсбаной Зоны. Но все-таки — остаться человеком. Возможно ли такое?
— Вот выйдем, Олег, и поглядим да проверим. Я, что ли, ради удовольствия по Зоне шляюсь? Я бы тоже лучше пивком на веранде сейчас накачивался.
Столяров посветил фонарем вверх — труба была такого диаметра, что позволяла стоять в полный рост. Он поднялся и размял ноги. Олег последовал его примеру. На мертвого сталкера оба старались не смотреть.
— Ты, может, и не рад здесь находиться, — сказал Гарин, — но тобой хотя бы не вертят, как тряпичной куклой.
— Понимаю, — невесело протянул Михаил. — Накопились вопросы? Спрашивай, время есть. Одно могу сказать сразу: не я этот кордебалет придумал и не нужно меня винить. Я исполнитель. В принципе такой же, как и ты.
— Неужели вся моя командировка — фуфло? Не верится даже. Столько морочили, столько всего в башку вбивали...
— Подготовка была необходима. Торопились, форсировали сроки. Но это нужно для выживания, и это было по-настоящему. А командировка — да, фуфло чистой воды.
— Значит, на Янов мы уже не идем, — заключил Гарин.
— Идем. Я ведь тебе честное слово дал.
— Хватит дурака валять! Какое ты мне дал слово? Слово вора! Такое же фальшивое, как и твой нарисованный перстень.
— Как нарисовали, так и сведут, — отмахнулся Столяров. — С Камнем, правда, накладка вышла фантастическая. Такое один раз в сто лет случается. Но я надеюсь, на Большой Земле дадут по шапке кому положено. Хотя мы чуть было не сгорели, Олег. — Он улыбнулся широко и жизнерадостно. — А к Янову идти все равно придется.Отсюда с руководством не свяжешься, а заранее договариваться об эвакуации смысла не было: никто не знал, как скоро мы добудем «венец». Пух запросто мог кому-нибудь его продать, а тот человек — перепродать еще кому-то. Так и гуляли бы. Ну а теперь доберемся до исследовательского поста, сообщим, что «венец» у нас, — и через несколько часов мы уже дома.
— Но разве нельзя было рассказать все это мне заранее, по-человечески? — сокрушенно произнес Гарин. — Так, мол, и так, надо помочь.
— А ты бы согласился?
— Нет, наверно... Точно — пег. Михаил красноречиво развел руками.
— Но почему именно я? — спросил Олег. — Чем я лучше других? Или наоборот — хуже? В Институте полно специалистов по артефактам, а послали меня. Да еще в такой спешке.
— Есть причины, — аккуратно ответил Столяров. — И они тебе известны, простоты концы никак не свяжешь почему-то.
— Поконкретнее.
— Хорошо. Ты ведь уже замечал за собой некоторые странности?
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Гарин.
— Да хотя бы эта труба. Меня к забросу в Зону готовили основательнее, без авралов. Но кто в итоге нашел, где укрыться от выброса? Ты, а не я. Л почему? Потому, что ты не нашел ее, а вспомнил.
— Как я мог про нее вспомнить?!
— Примерно так же, как отличить рабочий «венец» от неисправного.
— Я думал, ты просто отвлекал этими бреднями Пуха.
— Я действительно отвлекал Пуха. Но это совсем не бредни. У тебя в Институте уже был контакт с «венцом», которого ты, правда, не помнишь.
— Кажется, я окончательно перестал понимать, что происходит...
— Мне известно следующее: однажды ты вошел в лабораторию по своим делам, увидел на столе «венец» и зачем-то надел его на голову. Никто не успел тебя остановить. «Венец» активировался.