— Не за что, — ухмыльнулся Камень. — Жри, студент, поправляй метаболизм. А вот это тебе, чтоб всухомятку не давиться.
Рука с наколотым перстнем поднесла Гарину перевёрнутую крышку от фляжки, в которой плескалась бесцветная жидкость.
— О, водичка! — обрадовался Олег.
— Не водичка — водочка, — с нежностью уточнил Камень.
Гарин, который уже поднёс крышку к губам, осторожно потрогал жидкость языком и закашлялся.
— Нет, спасибо, — сказал он. — Водку я не пью.
— Вот дурак, а! — покачал головой Камень, отбирая крышку. — Половину расплескал… Что значит — не пью?
— Не люблю, — поправился Олег. — По мне лучше пиво или вино. У них хоть вкус есть. А водка невкусная. Меня от неё тошнит.
— Тебя сегодня уже тошнило, — напомнил Камень. — А кто пьёт пиво, тот ссыт… радионуклидами. Я у чёрной берёзы на дозиметр Митрича глянул, он сорок пять миллирентген показывал. А мы на неё минут пять пялились. Знаешь, какую дозу хватанули? От такой тошнить не перетошнить.
— У нас же есть аптечка. Там должно быть что-то от радиации, какие-нибудь таблетки.
— Совсем дурак, — резюмировал Камень. — Водка ему невкусная, а таблетки жрать он согласен. Э-эх. — Он вздохнул, отправил в рот остатки водки и, утерев ладонью губы, с осуждением повторил: — Невкусная! Собирайся, через две минуты выходим. Пока можешь затушить костёр своими радионуклидами.
Спартанский обед и не менее спартанский сон благотворно подействовали на Олега. Рюкзак, как ему показалось, потерял в весе существенно больше, чем одну банку консервов и четвертушку хлеба. Вдобавок из-за правильно подогнанной длины лямок теперь он лучше прилегал к спине. От хлюпанья в ботинке Гарин избавился, слив воду и отжав носок. Просить у Камня новую пару он не рискнул. Было и ещё одно изменение к лучшему, которого Олег спросонок не осознал. Дождь наконец прекратился. Теперь он напоминал о себе только кратковременным холодным душем со случайно задетой ветки.
Гарин больше не отставал. Спина Камня постоянно маячила впереди на расстоянии в пять шагов.
«Куда я иду? — думал Олег. — Зачем? И главное, за кем? За каким-то уголовником! Чего ради? Так и буду ходить за ним, как Пятачок за Винни… Винни…»
— Камень, — негромко позвал он. — А кто такой Пух?
Ведущий молчал так долго, что Гарин уже отчаялся получить ответ. Строго говоря, он его и не получил.
— Тебе-то что? — бросил уголовник.
— Просто интересно, — миролюбиво пояснил Олег. — Это какой-нибудь… — он задумался, подбирая слово, — преступник?
— Мы в Зоне, — напомнил Камень. — Тут все преступники. Кроме мутантов.
— Ну да. Но он — сталкер, скупщик артефактов или бандит?
— Бандит.
Гарин заметно огорчился. Он и сам был не рад, что начал эти расспросы. Нетрудно было догадаться, что если Камень прибыл в Зону в наручниках, а лица сталкеров вытянулись при упоминании Пуха, то, стало быть, в гости они идут не к лесной фее. Но раз уж Олег взялся наводить ясность, следовало идти до конца.
— А зачем тебе этот Пух? — осведомился он.
— Дельце у меня к нему есть. Можно сказать, дело чести.
Прежде чем задать следующий вопрос, Олег набирался смелости не меньше минуты.
— А что за дельце?
— Заткнись, а? — попросил Камень, останавливаясь. — Кстати, вот и овраг.
С пригорка, на котором стоял Гарин, ломаные изгибы оврага просматривались метров на пятьдесят, его продолжение скрывалось за дрожащей дымкой и неровностями рельефа. Овраг выглядел странно: ни капли растительности на крутых склонах и на дне, куда недавний дождь, казалось, согнал весь туман с округи. Зато множество вывороченных с корнем и поломанных деревьев, валявшихся тут и там, будто рассыпавшиеся из коробка спички. Складывалось впечатление, что этот разлом в земной коре образовался в одночасье, причём совсем недавно.
— Чем ближе к краю, тем безопаснее, — повторил Камень слова охочего до коньяка сталкера. — Но совсем уж к краю не подходи, склон скользкий. Двинулись! — И он, не оглянувшись на спутника, зашагал вдоль оврага.
— Митрич ещё говорил про «мясорубку», — напомнил Гарин.
— Помню. Ты, кстати, в курсе, что это за хрень?
— Теоретически, — признался Олег. — Это аномалия гравитационной природы. Невидимая сфера, внутри которой физические силы действуют разнонаправленно. Если в сферу попадает живой организм, его либо сплющивает в лепёшку, либо разрывает в фарш. Отсюда и название — «мясорубка». Хотя иногда её называют просто «грави».
— Невидимая? А как её тогда обнаружить?
— Любым детектором.