— Снорк! Снорк!
— Сам ты снорк, — с натугой произнёс Камень, оттаскивая напарника от обрыва.
Когда рычание повторилось и из тумана, окутавшего дно оврага, снова вынырнула быстрая вытянутая тень, Гарин понял, что перед ним не снорк. То, что он в первый момент принял за оборванный шланг противогаза, оказалось уродливым свиным рылом. Вернее сказать, кабаньим. По обе стороны от рыла поблескивали небольшие налитые кровью глаза. Из пасти чудовища снизу вверх торчали клыки: два слева и один справа.
— Кабан, — прошептал Гарин. — Стреляй, Камень… — выдавил он и закашлялся.
— Зачем? Этой чушке до нас не добраться. А свинину мы сегодня уже ели, — спокойно ответил Камень, и Олег был вынужден признать, что спутник прав.
Как ни отвратителен был внешний вид мутанта, им повезло повстречать на пути именно кабана, а не снорка. Хоть глубина оврага в этом месте не превышала четырёх метров, выбраться наружу животному было не под силу. Кабан, правда, этого не понимал, поэтому раз за разом пытался взять препятствие с разгона, но земляные стены были всё-таки высоковаты для него, а расстояние между ними — недостаточно большим, чтобы как следует разогнаться. Мутанту оставалось только рычать с досады и рылом гонять по земле несколько надетых на кольцо кусочков металла, ещё хранивших запах вкусной, но, увы, недосягаемой человечинки. А вот прыгучий снорк перемахнул бы через овраг, не заметив.
Некоторое время кабан преследовал несостоявшуюся добычу по дну оврага. Из тумана доносились его фырканье и топот, но через пару минут они стихли. А потом сошёл на нет и сам овраг.
От самодельного детектора Олега остался только обломок палки. Теперь путникам приходилось уповать на пластмассовую пищалку в кармане у Камня. Впрочем, с тех пор как «мясорубка» осталась позади, прибор не пискнул ни разу.
— Ну и где эта опушка? — спросил Камень, осматриваясь.
— Видимо, там, — махнул рукой Гарин. — Митрич говорил, что после оврага надо свернуть направо. Кажется, я вижу просвет.
— Видишь — шагай.
Метров через двадцать деревья уступили место разросшимся кустам ежевики. Ягод на кустах не было, и это радовало. Олег не был уверен, что, увидев спелую ягодку, машинально не сунул бы её в рот. А проглотив, не отдал бы Богу душу.
Продравшись сквозь заросли, Гарин остановился на пригорке, потирая исколотые плечи. Плотный материал куртки не до конца защищал от острых шипов. Стоящий рядом Камень негромко присвистнул.
— Ого! — сказал он. — Подводная лодка в степях Украины.
Олег не нашёлся, что ответить. Зрелище действительно было необычным.
Кажется, Бодун говорил, что раньше на этом месте было озеро. Возможно, и так, хотя эта окаймлённая сухим камышом яма напоминала скорее строительный котлован. Слишком уж правильной была её форма, чересчур круто уходили вниз откосы. Однако вода здесь в своё время определённо была. Она и сейчас поблескивала там и сям мелкими лужицами. Одна из луж, расположенная у дальнего края котлована, была больше и, судя по всему, глубже остальных. Как раз на её границе не то лежал, не то плавал баркас. Впрочем, напомнил себе Олег, корабли не плавают, они ходят. А этот своё уже отходил.
Издали судно казалось не крупнее среднего сарая, но по мере приближения сарай увеличивался в размерах, пока не вырос в огромный ржавый айсберг.
— Эй, на линкоре! — позвал Камень и по-хозяйски огляделся. — Где здесь трап у вас?
О первоначальном виде баркаса судить было трудно, посудину несколько раз латали и переустраивали, наращивая фальшборт со всех сторон, включая корму. Где-то стальные листы были приварены, где-то держались на болтах, поверх них снова что-то приделывалось и прикручивалось — и так несколько раз, пока судно не стало похоже на сошедший с пути бронепоезд. В некоторых местах наслоение заплаток пересекали длинные стальные полосы, наваренные под разными углами для прочности. Гарину вспомнилось романтическое слово «шпангоут», хотя вряд ли оно сюда подходило.
Олег меланхолично следовал за Камнем, с чавканьем вырывая подошвы из сырой глины. Вместе спутники обошли баркас по кругу и остановились у носа.
— Непонятно, как они сюда залезают, — констатировал Гарин.
Камень кивнул — скорее своим мыслям, чем Олегу — и с силой постучал прикладом в борт.
— Есть кто живой? — крикнул он.
Где-то высоко, в невидимой за фальшбортом надстройке, лязгнули рычаги и открылся люк.
— Со страшным скрипом… — безмятежно промурлыкал Гарин, но Камень его тут же прервал: