— Расскажите, каким путём попал к вам «венец».
Дизель зажмурился, перевёл дух и в десятый или двадцатый раз начал свой рассказ. В этих повторяющихся изо дня в день вопросах и ответах не было никакого смысла. Кроме одного: пока он говорил, ему не делали больно. К сожалению, отсрочка была не вечной. Довольно скоро, и Дизель знал это, ему зададут вопрос, на который он не ответит. Не потому, что не хочет, — хочет, и ещё как! Может быть, сильнее, чем чего-либо в жизни. Но не может.
Он пытался говорить правду. Правда звучала нелепо даже на его собственный слух. Пытался врать, каждый раз по-разному, но, видно, так и не угадал, какой именно лжи от него ждут. Апеллировал к здравомыслию Палача. «Если бы я мог рассказать, зачем бы я стал терпеть такое!» Призывал на помощь логику. «Ну а вы? Вы-то сами можете объяснить, как ходите? Как дышите?» Впадал в истерику. В голос ревел от бессильной обиды. Результат всегда был один. Палач печально вздыхал и раскрывал свой чемоданчик.
Сегодня он раздвоился раньше, чем успел задать главный вопрос. Один Палач медленно выпрямился и, сцепив руки за спиной, стал изучать стену в том месте, где могло бы быть окно. Другой Палач, оставшийся в кресле, не спеша достал из-под стола белый чемоданчик с красным крестом. Он положил чемоданчик на стол и, щёлкнув замками, откинул крышку. Противно скрипнули петли, ярко блеснула хирургическая сталь.
Дизель отчаянно зажмурился. Иногда это помогало, и, когда он открывал глаза. Палач снова был один. Но не сегодня.
Наконец тот, что стоял у стены, спросил скучным голосом, как о чём-то не важном:
— А теперь расскажите, Дизель, как работает «венец».
Очень скоро палачей стало легко отличить. Красное на зелёном кажется чёрным. Мало-помалу хирургический халат Палача с чемоданчиком менял цвет. Особенно много чёрного было на рукавах и передней части халата. Даже до шапочки добила струйка из отрезанного большого пальца. Только на марлевой повязке капли крови оставляли натуральные красные пятна.
За всё время, пока длилась экзекуция, стоявший у стены Палач ни разу не повернул головы. Только время от времени повторял однообразно:
— Вы зря отпираетесь, Дизель.
Или:
— Лучше бы вам сказать правду.
Или:
— Зачем же вы себя так мучаете?
Второй Палач молчал. Он вообще никогда не говорил. Только время от времени с лязганьем рылся в чемоданчике, доставая новый инструмент.
Когда он в очередной раз вернулся с составным прибором, поразительно напоминавшим устройство для извлечения косточки из вишни, Дизель заскулил.
— Только не глаза… Пожалуйста… Вы уже делали это… Не надо…
— Отвечайте, Дизель.
— Я не могу!
Волосы, по сталкерской моде остриженные почти под ноль, за время, проведённое в камере, успели отрасти. Палач ухватился за них левой рукой и запрокинул Дизелю голову. Прибор несколько раз клацнул скрытой пружиной.
— Но я… могу показать! — воскликнул Дизель.
— Что вы имеете в виду? — Стоящий у стены Палач впервые обернулся. Его молчаливый близнец в запятнанном халате посмотрел на него с досадой. «К чему тянуть? Давай закончим начатое», — говорил его взгляд.
— Этого нельзя объяснить словами, — быстро заговорил Дизель. — Но если я покажу, вы поймёте. Мне только нужен «венец». Я покажу, как он работает.
— Вы снова пытаетесь врать? Вы надеетесь использовать «венец» против нас?
— Нет! Нет — нет! — отчаянно замотал головой сталкер.
И, должно быть оттого, что это было чистой правдой, ему поверили.
Палач быстрым шагом пересёк комнату, приоткрыл дверь и что-то негромко сказал одному из дожидавшихся в коридоре охранников.
«Венец» принесли через пять минут. Доставивший его охранник молча встал справа от прикованного к стулу Дизеля и расстегнул кобуру.
— Учтите, вас всё время будут держать на прицеле, — предупредил Палач. — Так что если вы хотя бы попытаетесь…
— Нет — нет. Я не попытаюсь. Я готов сотрудничать.
— Ну смотрите… — Палач осторожно взял «венец» двумя руками и, точно королевскую корону, водрузил его на голову сталкера. — Так?
Дизель закрыл глаза. «Венец» молчал. Впрочем, он и не надеялся, что артефакт ему ответит. Слишком много жизненной энергии вытянули из него пытки и побои. Слишком сильно измочалили психику.
— Не так. Надо как бы…
— Как? — В голосе Палача послышалось раздражение.
— Немного как бы… — Дизель вдохнул через зубы. — Гос-споди, я не могу объяснить. Освободите мне руки. На минуту буквально. Я покажу.
Глаза Палача над марлевой повязкой прищурились.
«Он не поверит, — подумал Дизель. — Это конец».