— А то волосы на груди расти не будут, — добавил Митрич и, против обыкновения, не захихикал. То есть не исключено, что говорил серьёзно. — Мы ведь обещали хабаром поделиться.
— Носи в рюкзаке. А если угодишь в газировку или ещё в какую химию, перекладывай в подсумок, — посоветовал Бодун. — И прими что-нибудь от радиации. Ладони небось горят?
— Спасибо, — невпопад ответил Гарин. — Я помню, теперь я помню. Горят немного.
— Аптечка в рюкзаке, — напомнил Столяров.
— Да мне бы лучше водочки, — неуверенно сказал Олег.
Бодун хмыкнул и достал из нагрудного кармана небольшую, граммов на сто пятьдесят, плоскую фляжку.
— Ну держи.
Гарин открутил крышку и понюхал горлышко. Впервые в жизни сивушный запах не вызывал у него отвращения.
«Что ж, за перемены», — подумал Олег.
— Ты же её вроде не любишь? — спросил Михаил.
— Полюбил, — ответил Олег и, сделав три больших глотка, занюхал ломтем «мяса».
— Опять поумнел студент! — одобрительно заметил Митрич. — Кстати, в виде аванса, можно мне ещё коньяку?
Глава седьмая
Первого зомби Олег с Михаилом повстречали на подходе к Янову, неподалёку от бывшего цементного завода. Это был белобрысый паренёк лет семнадцати. Он сидел на водительском месте в «запорожце» с насквозь прогнившей крышей и ржавыми номерами «а 48 43 КI». При виде людей паренёк оживился и попытался открыть дверь, но, видимо, ручка с внутренней стороны в машине отсутствовала, так же как отсутствовали и все четыре колеса. Тогда он высунул голову в боковое окно, в котором не было стекла, и громко зашептал, присвистывая на отдельных согласных:
— Прыгайте на заднее с-шиденье. С-шкоро выброс-ш!
— Так ведь только что был, — осторожно ответил Гарин. — Не каждый же час.
— Прыгайте! — настаивал белобрысый. — Если накрытьс-ша плащом, то можно переж-шдать.
С виду это был обычный парень, разве что слегка неадекватный. Опытных сталкеров, способных пролить свет на причину неадекватности, рядом не было. Как и в прошлый раз, вскоре после того, как был допит коньяк, Митрич и Бодун получили срочный приказ и отбыли в неизвестном направлении, тем более что до Янова, по их словам, было рукой подать.
Некоторое время Олег поддерживал бессмысленный разговор, терпеливо объясняя, что нет, выброс не переждать в ржавом кабриолете, и нет, кровососов навряд ли отпугнёт запах бензина, и опять-таки нет, им не встречался на пути сталкер Лютый. Беседа прекратилась, когда Столяров, не принимавший в ней участия, шагнул к пареньку и бесцеремонно задрал ему чёлку, до этого закрывавшую пол-лица.
— Зря стараешься, — обернулся он к Гарину, который только и смог в ответ выдавить:
— М-мать!
В выпученных глазах паренька не было ни зрачков, ни радужки. Белков, строго говоря, тоже не было. Сплошные красные прожилки и чёрные сгустки запёкшейся крови.
— Почему он разговаривает? — понизив голос, спросил Олег. — Разве он должен разговаривать? Почему он не стреляет в нас?
— Может, это новенький? — предположил Михаил. — До него ещё не дошло, что случилось. Выброс же был. Наверное, дурачок искал укрытие в дырявом тарантасе. Вот его и накрыло. А не стреляет, потому что автомат посеял.
— С-што такое? — спросил зомбированный. — О ч-шём это вы?
— Что с ним делать? — спросил Гарин.
Столяров пожал плечами.
— Оттуда не возвращаются.
— Он же совершенно нормальный. Если бы только не глаза…
— Тогда давай я. — Михаил достал пистолет и приставил дуло к виску паренька, который поднял на него кровавые бельма и просвистел:
— С-што за с-шутки?
— Хотя погоди… — Столяров опустил пистолет и посмотрел на Олега. — Давай лучше ты.
— Что я?! — отшатнулся тот.
— Попробуй его… — Михаил поиграл бровями. — «Венцом».
— Как это?
— Хрен его знает. Просто надень «венец». Может, что-то почувствуешь.
— Ты — псих! — Гарин помотал головой.
— Это он — псих. — Столяров дёрнул за чёлку, и голова зомби клацнула челюстью. Между окровавленными зубами мелькнул тёмно-фиолетовый язык, распухший и как будто изжёванный. — А ты — парень с повышенной пси-чувствительностью, иначе чёрта лысого бы «венец» у тебя активировался. Так что кончай выкобениваться и напяливай корону. Давай, давай, Олежка, — закончил он вполне дружеским тоном, протягивая артефакт.
Олег со вздохом принял «венец», надел на голову и одарил Михаила скептическим взглядом.
— И с-што? — спросил он.
— Что, уже торкнуло? — удивился Столяров, приближаясь к Гарину странной пляшущей походкой. Говорил и двигался Михаил непривычно быстро и как будто рывками. Его лицо стало чёрно-белым, словно у персонажа дешёвых комиксов. Да и весь окружающий мир стремительно терял цвета.