– Чем вы все-таки занимаетесь? – опять спросил Рыжов.
– Я занимался многим. И затратил на это немало времени. А сейчас, – он опять улыбнулся, – я просто смотрю, как на них воздействует мир духов. И как они на него воздействуют. Если вам станет легче, я готов признать себя наблюдателем того, что они делают.
Рыжов понял, что неловким вопросом о личности своего собеседника, он многое испортил, даже Смеховой, кажется, не мог бы испортить больше. И он сомневался, что успеет исправить ситуацию за оставшееся, вероятно, очень малое время. Поэтому он решил, что пора спросить то, ради чего он, собственно, тут оказался.
– Вы не ответили на мой первый вопрос. Как вы узнали, чем можете подтвердить, что камлание на смерть было проведено?
– Они узнали, что это было, – пожал плечами мужчина. – Это несложно. Ведь они,.. Как бы это сказать, они… ходят в одно и то же место. В пространство, куда допущены только они. И там есть очень много маркеров, меток того, кто тут был и что делал. Они читают работу других хороших шаманов так же легко, как вы видите следы на снегу. Такое объяснение для вас, офицера-позитивиста, подходит?
– Вы так об этом говорите, словно они какие-то особые люди, которым позволено быть… почти сверхлюдьми.
– Нет, конечно, я не хотел, чтобы у вас сложилось такое впечатление. – Мужчина подумал, снова снял шапку, несмотря на морось с легкой снежной крупой, потер голову. – По сути, они ходят в разные пространства, многие узнают лишь ближнее к нам измерение, дальше не идут. Но есть и такие, кто… Впрочем, это неважно. Думайте вот как – они не могли не узнать о том, что и кем было сделано. Мне сказали, он все проделал очень точно, и грамотно, с их точки зрения, и согласно их этики.
– У них же нет морали, – отозвался Рыжов. – Мне… наш общий друг говорил.
– Морали нет в нашем понимании, но этика есть, без этого невозможно никакое сообщество, даже такое, о котором вы ничего не знаете, – кажется, он готов был улыбаться чаще, чем Рыжов мог вынести.
– Значит, вы подтверждаете, что камлание было.
– Уже подтвердил.
Да, разговор идет по кругу. И теперь он, Рыжов должен владеть инициативой, должен направлять этот, с позволения сказать, обмен мнениями. И сведеньями.
– И целью… является… товарищ Сталин? – тихо спросил Рыжов. Не мог не спросить об этом.
– Я бы не торопился с именованием… цели.
– Но что же мне делать теперь, с этим знанием?
– Вы не единственный, кто это знает. И все же… Ничего не происходит, вам не кажется? – Он так и не надел шапку, просто закинул лицо так, чтобы посмотреть в небо над собой. И лишь сейчас Рыжов понял, что у него сильно болит голова. – Вам нужно ждать.
– Чего?
– Вы поймете. Скоро что-то произойдет.
– Я не могу просто ждать, у меня приказ… Который, помимо прочего, подразумевает ответные действия. Разумеется на нейтрализацию этого камлания.
– Вы уткнулись в такую страшную и странную для вас… тему, что запросто могли ничего толком и не узнать. Если вам необходимы отговорки, поезжайте снова в Петрозаводск. Там местные упоят вас до белой горячки, это будет алиби, хотя бы внешнее, не так ли?
– Вы так много знаете? – Рыжов не ожидал, что незнакомец и это знает.
– Нет, не так много, как вы полагаете. Но знаю то, о чем вы и не догадываетесь.
– Например?
И тут Рыжов подумал, что этого человека довольно легко будет отыскать. Собственно, он об этом подумал сразу, как только мужчина сел рядышком с ним. Но отогнал эту мысль, она могла продиктовать неправильное поведение, неправильные слова. То есть, тогда, в начале разговора, для нее было рано. Зато сейчас, кажется, она была в самый раз.
А раз так, он стал рисовать портрет этого человека – внешность, манеры, образование, одежда… Чтобы, расспросив о нем у знающих людей, которым это положено знать по должности, получить фамилию, адрес, профессию, и чем черт не шутит, возможно, даже предысторию. У таких вот людей, как правило, предыстория имелась, и порой такая, что дух захватывало.
– С вами все будет хорошо, – вдруг сказал незнакомец. – Как мне сказали очень продвинутые… шаманы, вы хороший человек. И если не наделаете серьезных ошибок, смерть ваша лежит далеко впереди. Так далеко, что вы и не подозреваете об этом.
– Ошибки?.. Разве исполнение своих служебных обязанностей, это ошибка?
– Иногда неправильное их исполнение, или исполнение кому-то во вред, да, ошибка. Но я почему-то думаю, вы все сделаете правильно. И не пытайтесь меня искать. Это, возможно, будет одной из таких ошибок. Тем более, что остановить уже ничего нельзя. Помните, нужно просто ждать.