— А может даме попросту приятна наша компания, — высказал предположение Дик. — В любом случае, лично у меня нет ни малейших возражений. И, наверное, не возьму на себя лишнего, если принесу её высочеству благодарность от всех нас за столь щедрое предложение, — отвесил он неумелый поклон. — Признаться, я никогда в жизни не чувствовал себя так охрененно! — распростёр Миллер руки, будто пытался обнять весь мир. — Люблю это болото, люблю этих ребят, — пнул он разрубленный труп, — люблю чёртов Ош со всеми его отродьями!
— Больше не желаешь возвращаться? — стоя спиной к четвёрке, спросила Санти.
— Ну, — скрестил Дик руки на груди, — если подумать, я всё же не настолько сильно люблю Ош.
— Однако, кто знает, что будет дальше, верно? — повернулась принцесса к Миллеру. — Поглощая души, легко войти во вкус, они наполняют силой, уверенностью в себе, и желанием продолжать, со всё большим и большим аппетитом. Но помните — даже если вами будут поглощены сотни подобных, — кивнула принцесса на мёртвого секуратора, — силы ваши останутся ничтожны в сравнении с теми, кого вы зовёте Пожирателями.
— Хочешь сказать, — почесал подбородок Олег, — что мы обречены на провал с Палачом Мо?
— Ни единого шанса, — печально улыбнулась принцесса. — Он размажет вас, как мух. Так же легко, как смахивает пыль со своего молота. Не останется и следа.
— Очень оптимистично.
— Не уверена, заметит ли он вообще, что убил вас.
— Да, я понял.
— А ваши крошечные души вольются в его — великую — как четыре капли в океан.
— Хорошо, — поднял руки Олег, капитулируя. — Большое спасибо за столь основательное и подробное разъяснение. Но что ты предлагаешь?
— Разве не очевидно? — положила Санти руку на эфес меча. — Я сокрушу его для вас.
Все четверо переглянулись, стоя перед принцессой.
— Твоя цена? — наконец, спросил Олег.
— Ты очистишь душу моего отца для меня.
— Он жив?
— Он не мёртв. Пока. Но, не стану лукавить, его душа может уничтожить тебя. Готов ли ты пойти на этот риск?
— Выбор за тобой, — ответил Ларс на немой вопрос Олега.
— Не похоже, чтобы он у меня действительно был, — вытер тот о штаны взмокшие ладони. — И насколько велика вероятность неудачи? — поднял Олег взгляд на терпеливо ожидающую решения принцессу.
— Она велика, — со вздохом ответила Санти.
— Что произойдёт со мной, если не справлюсь?
— В лучшем случае ты погибнешь тотчас.
— А не в лучшем? — голос Олега дрогнул.
— Энергия души уничтожит тебя, твою сущность, выжжет изнутри, оставив лишь телесную оболочку и совсем немного сознания в ней. Ровно столько, чтобы ты мог ощущать нескончаемую боль и всепоглощающее отчаяние, без малейшей возможности прекратить их. Смыслом твоего существования будет стремление к физической смерти, но остатки твоего поверженного разума не смогут дать тебе подсказку, как её приблизить. Твоё тело будет гнить и распадаться, очень-очень долго и невыразимо мучительно. Тебя ждёт агония длиною в жизнь.
— Не волнуйся, — положил Миллер руку на плечо Олега, отчего тот вздрогнул, — если до такого дойдёт, я помогу… Ну, ты понимаешь.
— Спасибо, — ответил Олег механически.
— А кому-нибудь вообще удавалось очищать великие души? — поинтересовался Жером.
Санти задумалась.
— Не припоминаю, — ответила она, наконец.
— Чудесно, — упавшим голосом прошептал Олег, глядя в пустоту.
— А как же Пожиратели? — вступил в разговор Миллер. — Неужели они не поглощали великих душ? Тот же Палач Мо наверняка перебил кучи знати.
— Апостолам Тьмы не нужно очищение, — покачала головой принцесса. — Как и их обращённым слугам. Они переродились полностью, и новые метаморфозы делают их лишь сильнее. Нельзя разрушить то, что уже разрушено.
— Но ты ведь тоже не чужда Тьмы. Может…?
— Я назвала свою цену, — прервала Санти Миллера. — Соглашайтесь или отказывайтесь, торга не будет.
— Тебе нужно решить, — заглянул Ларс в глаза Олега, продолжающего потерянно смотреть в одну точку. — Если тебя это успокоит, тогда знай — храмовники Аттерлянда практиковали очищение великих душ в Смутные времена. Сейчас уже трудно сказать, насколько эти души были сильны, но факт остаётся фактом. Знать не так часто гибнет, потому и случаев очищения мало, но это не означает, что оно невозможно.
— Сколько там храмовников сгорело, пытаясь проделать такое с душой Иеремии? — припомнил Олег рассказ Нигума.
— Не сравнивай. Иеремия — апостол, его душа, вероятно, намного сильнее.
— Сильнее души проклятого Тьмой короля легендарного Латарнака, прожившего чёрт знает сколько веков, чья дочь, едва очнувшись после тысячелетней комы, шинкует дюжину адских тварей, даже не сбив дыхания? — выдал Олег наполненную чувством тираду. — Эту душу мне не стоит сравнивать? Её мне не стоит бояться?