Первый же удар по кафельной плитке провалился в пустоту. Боёк молотка заскрежетал по металлу. Олег заработал с удвоенной скоростью, круша ванную комнату, не обращая внимания на усталость и режущий руки кафель. Вскоре на месте стены образовался проём, скрывавший обитую железом дощатую дверь с кованными петлями, крепящимися, как это ни странно, к поросшей мхом кладке из грубо отёсанного серого камня.
Олег потянулся к заменяющему дверную ручку кольцу, но тут же одёрнул руку.
— Что там, за дверью? — спросил он, озираясь по сторонам. — А? Скинь эсемеску.
Но разбитый телефон в его руке молчал.
— Нет, — покачал Олег головой, присев на край ванны. — Нет-нет-нет. Так дело не пойдёт. Я не крыса в твоём лабиринте. Хочешь, чтобы я туда полез — объясни. А до тех пор иди нахер.
Он открутил вентиль смесителя. В подставленные ладони вытекла небольшая струйка воды, тут же иссякшая с глухим утробным звуком опустевших труб.
— Перекрыла воду, — усмехнулся Олег, окунул запылённое лицо в ладони и обтёрся ещё оставшейся там жидкостью. — Ладно, давай по-плохому.
В холодильнике нашлась нарезка варёной колбасы, два литровых пакета томатного сока, полтора десятка яиц и кусок сыра не первой свежести.
— Живём.
Но не успел Олег захлопнуть дверцу, как в квартире погас свет.
— Сука.
Из-за отсутствия окон мрак сделался совершенно непроницаемым.
Олег на ощупь вышел из кухни, сел на кровать и, глотнув сока, поморщился. В привычном солоноватом вкусе появились отчётливые нотки плесени. Нарезка в пенопластовом поддоне, будучи освобождённой от слюды, распространила вокруг аппетитный аромат. Но стоило ей оказаться во рту, Олег едва совладал с рвотными позывами. Вкус гнили был настолько явным, что даже отдающий плесенью сок показался благом в качестве средства для ополаскивания рта.
— Что за чертовщина?
Олег кинулся обратно к холодильнику, спотыкаясь о поломанную мебель. Нащупал на полке яйцо, осторожно разбил скорлупу и принюхался — свежее. Вылил содержимое в рот и скорчился в спазмах, выблёвывая то немногое, что было в желудке.
— Нет, не может так быстро… Это невозможно, — твердил он себе, стоя на четвереньках.
Но внутренний голос придерживался иного мнения: «Откуда тебе знать? Откуда знать, сколько времени ты уже болен? Может неделю, а может и год, если не больше. У тебя галлюцинации, дружище. Нарушение вкуса, расстройство зрения и, вероятно, слуха.
Да твой мозг, небось — сплошная опухоль. Ты просто не можешь отдавать себе отчёт о происходящем, потерял связь с действительностью. Лежишь на больничной койке и бредишь, медленно умирая. Как мама… Да. А что, есть другое объяснение всему этому кошмару?».
— Есть, — Олег поднялся на ноги и решительно направился в ванную комнату. — И я его найду.
Дверь отворилась с выворачивающим душу скрежетом. Пахнуло сыростью.
Олег, хоть никогда и не причислял себя к верующим, перекрестился и шагнул внутрь. Под ногами захлюпало. Пальцы скользнули по влажному замшелому камню. В спину ударил поток холодного воздуха, и дверь с грохотом захлопнулась. Олег сглотнул, чувствуя, как подкашивающиеся ноги несут его обратно, ведомые приступом паники. Он, продолжая пребывать в полнейшей темноте, нащупал дверь и толкнул — не поддаётся.
Паника усилилась. Олег пошарил по влажным, обитым полосами ржавого металла досками, обнаружив засов, поднял его. На сей раз дверь поддалась. Но то, что предстало за ней, совсем не помогло в борьбе с приступом паники. Мрак рассеялся. Колючий ветер хлестнул по лицу мириадами песчинок. Олег поднял руку, защищаясь, а когда убрал, увидел её — степь из снов. Бескрайняя мёртвая степь, освещаемая неведомым красным светилом, что, словно кровоточащая рана, напитывало багрянцем низкие тучи. Такая знакомая, и в то же время другая. Олег сделал несколько шагов наружу и, присев, зачерпнул горсть земли.
Сухая, холодная и… абсолютно реальная. Он растёр её в ладонях, поднёс к лицу — знакомый с детства запах наполнил ноздри. Никакого ощущения сна больше не было. Олег почувствовал, как ветер пробирает его, одетого лишь в джинсы и рубашку, до самых костей, и поёжился. Вдалеке мелькнула тень. Нет, не та, что раньше. Быстрая, приземистая. Она метнулась вправо, исчезла в траве, а потом появилась метрах в пятидесяти и начала стремительно приближаться. Олег отступил на шаг, ещё шаг, и опрометью бросился назад, в сырой коридор. Едва засов лёг в пазы, дверь заскрипела, приняв на себя чудовищной силы удар. Снаружи донёсся свистящий вой, похожий на скрежет металла по стеклу. Олег отшатнулся, шаря рукой в темноте. В дверь что-то мягко ткнулось и засопело. Сквозь щель в коридор ворвалось облачко пара и тут же исчезло, втянутое лёгкими неведомой твари. К запаху сырости примешался тяжёлый звериный смрад. Темнота коридора перестала казаться столь пугающей, и Олег, разведывая путь выставленными перед собой руками, поспешил убраться подальше от двери, разделяющей его и зверя из пустоши.