— Где я? — простонал Том.
— Я не знала, что так говорят, — ответила она. — Думала, что такое бывает только в книгах. «Где я?» Как интересно.
— Нет, правда. — Том еще раз оглядел деревянные стены, железную дверь. — Мы все еще на Веронике? Что случилось?
— Нас накормили.
— Думаешь, Рейленд подсыпал в еду снотворное? Но зачем? — Он поднялся, направился к двери.
— Напрасный труд, — предупредила его Эстер, — дверь заперта.
Он все-таки дернул за ручку. Убедился в ее правоте. Посмотрел в щелку: видно было узкую деревянную дорожку, за которой вращалось одно из колес Вероники. А мимо проносилась Открытая территория, только более каменистая в сравнении с той, по которой они шли.
— Мы движемся на юг или на юго-восток с тех пор, как взошло солнце, — объяснила Эстер, прежде чем он задал вопрос. — Может, дольше, потому что я тоже спала.
— И куда они нас везут?
— Откуда мне знать?
Том сел, привалившись спиной к деревянной стенке.
— Это ужасно! Лондон, должно быть, теперь очень далеко! Я уже никогда не попаду домой!
Эстер промолчала. На бледном лице шрам выделялся явственнее, чем раньше, а от крови, сочащейся из раненой ноги, на полу остались пятна.
Прошел час, другой. Иногда люди проходили по деревянной дорожке, и их тени загораживали солнечный свет. Трубы урчали. Наконец Том услышал скрежет отпираемого замка. В нижней части двери открылся люк, в него просунулось лицо.
— Все в порядке? — спросило оно.
— В порядке? — возмущенно воскликнул Том. — Разумеется, нет. — Он направился к двери, присев, заглянул в люк. Рейленд стоял перед дверью на коленях, низко опустив голову, иначе ничего бы не увидел (Том подумал, что люк этот раньше служил дверцей для кошки). За ним виднелись сапоги часовых. — Почему вы посадили нас под замок? Мы не сделали вам ничего плохого!
Старик-мэр смутился.
— Это правда, дорогой мальчик, но времена, сам видишь, тяжелые, жестокие времена. Управлять движущимся городом — удовольствие маленькое. Приходится брать то, что попадается под руку. Вот мы и взяли вас. Теперь продадим в рабство. Такие вот дела. На Ярмарке будут работорговые города, одному из них мы вас и продадим. Без этого не обойтись. Нам нужны запасные части для двигателей. Если они выйдут из строя, нас тут же съедят.
— Продадите нас? — Том слышал о городах, где для работы в машинных отделениях использовали рабов, но у него и в мыслях не было, что его может ждать такая судьба. — Я должен догнать Лондон! Вы не смеете меня продавать!
— О, я уверен, за тебя дадут хорошую цену. — Похоже, Рейленд полагал, что его слова Тому приятны. — Симпатичный, здоровый парень. Мы позаботимся о том, чтобы ты попал к хорошему хозяину. Насчет твоей подруги не знаю. Сейчас она совсем дохлая, да и раньше смотреть было не на что. Но, может, мы продадим вас вместе. Покупаете одного, вторую получаете бесплатно. — Он протолкнул через люк две металлические миски, из каких кормили собак. Одну — с водой, вторую — с голубоватой кашей из водорослей. — Поешьте! — радостно воскликнул он. — Мы хотим, чтобы вы хорошо выглядели на аукционе. На Ярмарку мы прибудем под вечер, а продадим вас утром.
— Но… — запротестовал Том.
— Да, я все понимаю и ужасно сожалею, но что я могу поделать? — В голосе Рейленда слышалась грусть. — Времена тяжелые, сам знаешь.
Люк захлопнулся.
— А как же мой диск? — крикнул Том, но ответа не получил. Рейленд о чем-то поговорил с охранником, а потом за дверью воцарилась тишина. Том попил воды, отнес миску Эстер. — Мы должны выбраться отсюда.
— Как?
Том оглядел их камеру. Дверь заперта и охраняется, так что нечего и пытаться. Задрав голову, он всмотрелся в трубы и короба. По некоторым вполне мог проползти человек, но он не знал, как до них дотянуться, не говоря уж о том, чтобы забраться внутрь. Значит, оставались только стены. Том начал ощупывать доски, одна оказалась плохо прибита, и он стал ее раскачивать.
Работа шла медленно и тяжело. Пальцы Тома усеяли занозы, по лицу градом катился пот, и ему приходилось прерываться всякий раз, когда по дорожке кто-то проходил. Эстер молча наблюдала за ним, и в Томе медленно закипала злость: девушка не выказывала ни малейшего желания помочь. К вечеру, когда красное солнце повисло над горизонтом, а город сбросил скорость, Том уже мог просунуть в щель голову.
И просунул, убедившись, что поблизости никого нет. Вероника катила среди высоких скал, а впереди лежал естественный амфитеатр, забитый маленькими городами. Том никогда не видел, чтобы они собирались в одном месте в таком количестве.
— Мы прибыли! — сообщил он Эстер. — Это Ярмарка!
Вероника снизила скорость до минимума, маневрируя, чтобы встать между крошечной деревней под парусом и небольшим торговым городом. Том слышал, как с палуб других городов жителей Вероники спрашивали, откуда они прибыли и что могут продать.
— Металл! — донесся до него крик миссис Рейленд. — Лес и двух молодых, здоровых рабов.
— О, Куирк! — пробормотал Том, пытаясь еще больше расширить щель.
— Все равно мы в нее не пролезем, — высказала свое мнение Эстер, которая всегда ожидала худшего и обычно не ошибалась в прогнозах.
— Могла бы помочь, вместо того чтобы сидеть сиднем, — огрызнулся Том, но тут же пожалел о своих словах, потому что видел, как она слаба. Подумал: что будет, если у нее не хватит сил на побег? Не мог же он удрать один и бросить ее здесь. Но если он не поспешит, то станет рабом на одном из этих грязных маленьких городов.
Том постарался не думать об этом, сосредоточившись на другом: как увеличить щель. Снаружи тем временем стемнело, взошла луна. Он слышал музыку и смех, доносившиеся с палуб других городов, поскрипывание сходен: жители Вероники отправлялись в гости. Несмотря на все усилия, расширить щель не удавалось. В отчаянии он повернулся к Эстер, прошептал:
— Пожалуйста! Помоги!
Девушка с трудом поднялась, дохромала до того места, где он сидел на корточках. Выглядела она плохо, но силы у нее определенно остались. Может, она копила их, чтобы использовать для побега. Эстер ощупала края щели, кивнула. Потом, навалившись на плечо Тома, взмахнула здоровой ногой и ударила по стене. Раз, другой. Дерево трещало, подавалось, а после третьего пинка целая секция вывалилась на дорожку.
— Я мог бы сделать это и сам. — Том смотрел на зазубренные края дыры и гадал, почему же он до этого не додумался.
— Но ведь не сделал? — Эстер попыталась улыбнуться. Впервые он видел ее улыбку, страшную, перекошенную, но греющую душу. Улыбка означала, что она начинает к нему благоволить и уже не воспринимает, как назойливую муху. — А теперь пошли. Чего ждем?
В сотнях километров от Ярмарки Шрайк что-то замечает на залитой лунным светом глине. Дает знак пилотам, и они с недовольным ворчанием сажают «Ястреб-90».
— Что теперь? Как долго мы еще будем летать взад-вперед вдоль колеи Лондона, прежде чем он признает, что подростки мертвы?
Но ворчат они тихонько, потому что до смерти боятся Шрайка.
Люк открывается, Шрайк выходит. Его зеленые глаза бегают из стороны в сторону, пока он не находит то, что искал. Лохмотья белой рубашки, мокрой от дождя, запачканной глиной.
— Эстер Шоу была здесь, — сообщает он главным об разом Открытой территории и начинает принюхиваться, ловя запах девушки.
Глава 9. «ДЖЕННИ ГАНИВЕР»
Поначалу казалось, что им сопутствует удача. Они быстро выбрались на деревянную дорожку, нырнули в тень, отбрасываемую одним из колес Вероники. Вокруг темнели силуэты других городов, во многих окнах горел свет. Над верхней палубой горняцкого городка, который стоял в дальнем конце Ярмарки, полыхало разноцветье звезд: участники вечеринки любовались фейерверком. Крадучись, они двинулись к трапу, перекинутому с Вероники на борт торгового города. Трап не охранялся, зато его освещал фонарь. Они уже перебрались на соседнюю палубу, когда позади раздался крик: