Она была не старше Тома и страшная на вид. Лицо от лба до подбородка рассекал чудовищный шрам – словно чей-то портрет со злостью разорвали сверху донизу. Рот кривился в вечной усмешке, от носа остался обрубок. С изуродованного лица на Тома смотрел единственный уцелевший глаз, серый и холодный, как зимнее море.
– Зачем ты помешал мне его убить? – прошипела она.
Том в растерянности застыл, онемев, и только молча смотрел, как девушка подобрала рюкзак и отвернулась, чтобы бежать дальше. Но сзади уже раздались полицейские свистки. Засвистели арбалетные стрелы, высекая искры из металлической палубы и тянувшихся под потолком труб. Девушка, выронив рюкзак, упала на бок, выдохнув совершенно нецензурное ругательство. Том и подумать не мог, что девушки знают такие слова.
– Не стреляйте! – завопил он, размахивая руками.
Полицейские спускались по винтовой лестнице, громыхая сапогами и стреляя на ходу, как будто не замечали, что Том стоит у них на пути.
– Не стреляйте!
Девушка кое-как встала. Ногу ей пробила стрела, чуть выше колена. Девушка зажимала рану рукой. Сквозь пальцы сочилась кровь. Рвано, со всхлипами дыша, девушка попятилась к перилам. За спиной у нее, словно разинутая пасть, зияло отверстие мусорного желоба.
– НЕ-Е-ЕТ! – закричал Том, поняв, что она задумала.
Он уже не чувствовал себя героем. Ему просто было жаль эту несчастную, обезображенную девушку и стыдно, что именно он загнал ее сюда. Том протянул к ней руку, мысленно умоляя остановиться и не прыгать.
– Я не мог допустить, чтобы ты ранила мистера Валентайна! – заорал он, перекрикивая грохот Брюха. – Он хороший, добрый, храбрый, он замечательный…
Девушка вдруг качнулась вперед, так что ее жуткое безносое лицо оказалось прямо перед глазами Тома.
– Посмотри на меня! – невнятно выговорила она перекошенным ртом. – Смотри, что сделал твой замечательный добрый Валентайн!
– О чем ты?
– Его спроси! – крикнула она. – Спроси, что он сделал с Эстер Шоу!
Полицейские были уже совсем рядом. Том чувствовал, как дрожит под их шагами палуба. Девушка посмотрела ему за плечо и перекинула раненую ногу через перила, вскрикнув от боли.
– Не надо! – снова взмолился Том, но было поздно.
Взметнулись полы рваного пальто, и она исчезла.
Том подскочил к перилам, заглянул вниз. В лицо ему ударил холодный воздух, пахнущий глиной и раздавленными листьями. Пахнущий землей, что пролетала внизу, под движущимся городом.
– Нет!
Все-таки она прыгнула! Убилась насмерть… Эстер Шоу. Нужно запомнить имя и помолиться за нее кому-нибудь из многочисленных богов Лондона.
В клубах дыма проступили очертания людей. Полицейские медленно приближались, как крабы-бокоходы. Впереди шел Валентайн. Том заметил в тени возле резервуара с топливом потрясенного ученика-инженера. Том хотел ему улыбнуться, но лицо словно застыло, а в следующий миг все снова затянуло дымом.
– Том! Ты цел? – Валентайн подбежал, запыхавшись. – Где она? Где та девушка?
– Умерла, – тупо ответил Том.
Валентайн заглянул через поручень. По лицу его бежали тени от струек дыма, похожие на паутину. Глаза горели непонятным огнем на белом испуганном лице.
– Том, ты ее видел? У нее был шрам?
– Да, – ответил Том, удивляясь, откуда Валентайн это знает. – Ужасный шрам! У нее одного глаза нет, и нос…
Тут он вспомнил страшные слова девушки.
– Она еще сказала…
Том вдруг подумал, что незачем повторять такую безумную ложь.
– Она сказала, что ее зовут Эстер Шоу.
– Великий Квирк! – прошипел Валентайн.
Том отшатнулся. Наверное, зря он это сказал. Но когда решился поднять взгляд, Валентайн приветливо улыбался, хотя глаза у него были полны грусти.
– Ничего, Том, – сказал Валентайн. – Прости…
Большая, ласковая рука легла Тому на плечо… А дальше он ничего не успел сообразить – рывок, он переваливается через перила и падает, как упала Эстер Шоу, дико размахивая руками, стараясь ухватиться за гладкие металлические края. «Он меня столкнул!» – изумленно подумал Том, даже не чувствуя страха, а потом черный зев желоба поглотил его.
Глава 4
На Поверхности
Тишина. Полная тишина. Это не умещалось в голове. Даже когда Лондон стоял на месте, в общей спальне всегда слышались звуки: гудение вентиляторов, шум лифта вдали, храп учеников на соседних койках. А тут вдруг – тихо. Болела голова. Вообще-то, болело все. И койка какая-то странная… Том пошевелил рукой и почувствовал, что сквозь пальцы сочится что-то холодное и склизкое, вроде как…