— Я служу Темному двору. Я знаю: у тебя есть причины делать то, что ты делаешь.
— Если мы сумеем разобраться в особенностях твоей крови, наш двор станет неодолимым. Ниалл будет в безопасности и…
Он смолк, но во всем его облике ощущалась надежда. Не в пример многим фэйри, Айриэл не брезговал современной наукой смертных. Если удастся выделить особый компонент, имеющийся в крови Эни, если они научатся копировать этот аномальный компонент и вводить его другим, фэйри Темного двора смогут питаться эмоциями других фэйри и смертных. Они перестанут голодать. Прежде Айриэл пробовал другой способ. Он пытался связать фэйри со смертными через магические татуировки, однако его эксперимент обернулся неожиданными сложностями.
— Ты прав, — сказала Эни и встала.
Эти рассуждения она слышала и раньше. Сейчас Айриэл не сказал ничего нового.
— Ты можешь нас спасти, — произнес он знакомые слова.
Эни сомневалась, правда ли это. Но фэйри были не способны лгать, а изображать уверенность очень трудно. Если Айриэл верил в то, что говорил, значит, серьезно был убежден: ее кровь и есть средство спасения Темного двора.
— Я потом приду.
Она скрестила руки на груди, будто все еще дрожала.
— Ты скажешь, когда я понадоблюсь?
— Эни, двор нуждается в тебе постоянно. Только ты умеешь черпать питание из прикосновения и из эмоций. Только ты способна кормиться чувствами фэйри и смертных. Ты — наше спасение.
Айриэл обнял ее и поцеловал в макушку. Не слишком много, но прикосновения столь могущественного фэйри утоляли ее телесный голод куда сильнее, чем тактильный контакт с целой толпой слабых фэйри, не говоря уже о смертных.
Эни замерла. Она была ему благодарна даже за это недолгое касание.
Айриэл погладил ее по волосам.
— Твоя особенность позволяет мне сдержать обещание и прекратить пользоваться магическими татуировками. Ты помогаешь мне оберегать короля… Ты нам очень нужна, девочка.
Она вскинула голову:
— А если Габриэл и Ниалл узнают про нашу затею?
— Пока нам надо быть особенно осторожными.
Айриэл отступил на шаг, взял Эни за руки и повторил те же слова, что она слышала уже несколько месяцев подряд:
— Только пока. Как только мы узнаем про особенность твоей крови, они поймут, почему мы были вынуждены делать это втайне от всех.
Эни кивнула.
Айриэл повел ее к двери.
— Тебе еще что-нибудь нужно? — спросил он.
«Массу того, что никто мне не даст», — мысленно ответила она.
Вслух Эни не сказала ничего, а только обняла его. Он предлагал совсем не то, что ей действительно требовалось. При всей любви Айриэла ко двору и королю, при всем покровительстве, которое он оказывал ее семье… он не желал вникать в ее истинные проблемы. Он бы не стал делить с нею постель и не заставил бы Габриэла позволить ей бежать в стае гончих наравне со всеми.
— Мне пора, — пробормотала Эни и поторопилась уйти, поскольку боролась с искушением начать клянчить.
Айриэл спас ее от истощения, однако напитать досыта не мог. Придется ей самой искать повсюду источники пищи, чтобы унять грызущий ее голод.
Опять.
ГЛАВА 4
Рей вошла в пространство кухоньки. Эни стояла в проходе, прислонившись к дверному косяку. Она вспоминала. События разворачивались в соседней комнате; происходили они не в той эпохе, в которой жила Рей. Но сцены были ей знакомы. Эни без конца повторяла их в своих снах. Рей терпеливо ждала, когда лента воспоминаний достигнет нужного места.
— Расскажешь мне о ней? — спросила Эни у сестры.
— О ком?
Тиш делала домашнее задание по математике. Ее карандаш застыл в воздухе.
— Ты знаешь, о ком. О ней.
Эни выделывала кульбиты на диване. Это будет продолжаться до тех пор, пока с работы не явится Кролик и не сгонит ее. А пока брата не было, Эни упражнялась на диване в их маленькой гостиной.
— Откуда мне знать? Мне тогда было шесть, — выпучив глаза, ответила Тиш. — Помню только, она была красивая. Книжки читала. И еще помню одеяло. Папа ей подарил. А волосы у нее были каштановые, как у тебя.
— Отец ходил к ней?
— Угу.
Тиш замолчала. Ей было грустно, и она всячески пыталась это скрыть.
— Эни, хватит мучить диван. Почитай или чем-нибудь займись.
Карандаш сестры противно царапал бумагу. Чем-то это было похоже на шуршание тараканьих лапок. Карандашное царапанье являлось одной из множества причин, заставлявших Эни ненавидеть домашние задания. А Тиш даже не слышала, до чего громко скрипит ее карандаш. Она была глуховата.