В зачатки сновидений бесцеремонно ворвался противный звон колокольчиков.
- Что там! - заревел Лле. Если тревожат по зряшному делу...
Лле уставился на резную двустворчатую дверь, глаза сверкали бешенством. После резких пробуждений он был не в духе. Но, как только увидел, кто вошел, его гнев сменился на милость.
Зефа, любимая наложница. Необыкновенная привязанность и доверие Лле к этой женщине сделали её некоронованной владычицей Кириана. Лишь армия и жречество неподвластны ей.
Короткое узкое платье, сшитое под леопарда, идеально облегало её восхитительную фигуру. Покачивая зазывными формами, Зефа подошла к Лле и опустилась у трона, поцеловав руку монарха.
- Долгих лет и славы, - промурлыкала Зефа. В её бархатном голосе слышалось пение лесных птиц и шелест грибного дождя.
- Рад видеть тебя, Зефа.
Наложница широко улыбнулась, обнажив жемчужные зубы и крепкие десна, и легонько куснула Лле. В Зене росло желание, она хотела любви здесь и сейчас.
Лле почувствовал как распустились цветы страсти. Зефа была искусной любовницей. Она знала все до последней струнки, которыми играют, чтоб ублажить мужчину.
Извиваясь змеей, Зефа переместилась на колени Лле. Влажные губы прижались к узким серо-стальным губам царя царей. Найдя отзыв, продолжили умело и настойчиво, распаляя сердечный трепет.
- Любишь меня? - лукаво прошептала Зефа.
Лле зарылся в огненно-рыжие волосы наложницы.
- Скажи же! Ты ведь говорил! - Зефа капризно скривила губы. - Ну? Повтори, люблю.
Владетель Дарад эль-риад Салема не поддавался. Может, взыграло упрямство, а может... Что-то смутное. Тревога? Опасения? Поспорил с Зефой, что не признается в любви? Или что-то иное? Сомнения не отпускали. Ясно только одно: пока не говорить.
- Повелитель, - Зева загадочно улыбалась. Её нежные пальцы гладили спину, рисуя причудливые узоры, и опускались ниже, - ты называл Зеву любимой. Почему же молчишь сейчас? Али Зефа уже не люба? Моему повелителю приглянулась какая смуглая красотка?
- Нет.
- Или с иссиня черной кожей? - Зефа нахмурила брови.
- Да нет же!
- А! Я поняла, желтокожая с раскосыми глазами.
По известной только ей причине наложница отзывалась о жителях дальних земель с презрением.
Лле рассмеялся. Он прекрасно помнил о странной нелюбви фаворитки к заокеанским народам.
- Все, - Зефа напускно обиделась, - повелителю разонравился цвет моих волос, - наложница сильно дернула за тяжелую косу. - Рыжий приелся? Брюнеток подавай?
- Зефа, перестань.
Иногда она переигрывает. Проучить её, а то подзабыла, как перепродавалась на базарах Оттомана. Царь царей не собирался ни казнить, ни иным образом жестоко наказывать Зефу. Все-таки без неё Дарад эль-риад Салем потеряет главную изюминку, но указать ей её грань не помешает.
- Ну скажи же, люблю тебя, - не унималась Зефа.
Несомненно, Лле любил Зеву, но что-то не выпускало из крепких оков слова о любви.
- Блондинки? Тебе нужны блондинки?
Блондинки!
- Угадала? Русоволосые девки с голубыми глазками?
Золотые волосы! Голубые глаза!
- Осталась одна, без отца и матери, - притворно запричитала Зефа. - Бедненькая!
Сирота?
- Мочишь? Молчи. Значит, есть такая. Небось, княжна из какой-нибудь северной державы.
Княжна!
Царевна!
Золотые волосы! Голубые глаза! Сирота! Княжна! Северная держава! Царство! Росмала! Рогнеда!
Вскочил, скинув с колен Зефу, потасканную шлюху. Выхватил из ножен шпагу.
Не Лле, царь царей - Руслан!
- Вспомнил! - взвыла голосом Лле наложница. - Будь ты проклят!
Изящная, женственная фигура потеряла строгие очертания, размылась и превратилась в высохшую истлевшую плоть в бесцветном платье под леопарда. Верная раба и любовь царя царей, Зефа сквозь века несла крест служения и играла главную роль в последнем Испытании.
- Это ты проклят Лле! И давно!
Тонкий, как луч робкого рассвета, клинок описал свистящую дугу и снес мумии Зевы голову. Шпага не способна на такой удар, но это не просто оружие. Это перст богов, ставящий точку в истории Башни Лле.
Руслан понял, что в его теле более нет чужого разума.
Как только на пол упала отсеченная голова, роскошь Дарад эль-риад Салема сменилось убогой комнаткой без намека на оконце и с черной дверью в правом углу, со стенами из грубо оттесанного камня и посыпанного песком пола.
За дверью обнаружилась узкая винтовая лестница, ведущая выше и вниз.
- Наверх, - решил Березин.
Он победил! Лле практически сломил мою волю, но он боролся. Да! Боролся! Иначе не было бы третьего испытания!
Последнее Испытание заключалось в том, чтобы убить остатки души Искателя. Теперь Руслан понимал это. Требовалось выманить слово, символизирующее забвение как отказ от самого дорого в жизни.
У Березина этим словом оказался отказ от... Любви?
Конец третьей части
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Воевода
Глава 1
Когтистые лапы невидимого демона ударились о землю, сложились перепончатые крылья.
- Ступай, - сбросив чары невидимости, рыкнул Антессер. Один из восьми демонов, что отбывали кабалу у Кзаркхмета.
- Туда? - прохрипел едва живой от страха гном Огбольд, перенесенный крылатым ужасом за тысячи верст от родных гор.
Антессер, презрительно кивнул, гася в темно-зеленых глазах голодный блеск. Запах страха, источаемый смертным, возбуждал отвращение, но одновременно в нутро проникало сосущее чувство голода.
Огоньки, пляшущие в глазах демона, заставили Огбольда побледнеть.
Огбольд, глаза и уши колдуна при дворе гномьего короля, вошел в шатер.
- Рассказывай и не мешкай. Сразу и без лишних слов!
- ...Талисман Лле обрёл нового хозяина.
Кзаркхмет повидал многое и полагал, что его уже не удивить. Однако в услышанное едва верилось.
Гном снова отвел взор. Никакая сила не заставит его опять посмотреть в глаза магистра; воистину дитя Пекла. Огбольд шкурой ощущал злость мага. Ярость, сравнимая со свирепостью обитателей Ада, заполнила колдуна без остатка.
- Кто он?
К своему ужасу Огбольд не имел о том ни малейшего представления.
- Он? Он... - голос Огбольда срывался, - он... Он росмалец.
От последнего известия лицо мага омрачилось пуще прежнего. Борьба с новоявленным хозяином артефакта Башни не обещала легкой победы. А в том, что именно волхвы Деллеи снарядили экспедицию за талисманом, Кзаркхмет не сомневался с самого начала. Успокаивало лишь то, что Нити Судьбы в его руках да и сам он не из дешевых балаганных кудесников.
- Антессер, - позвал чародей.
Колыхание воздуха возвестило о появлении демона. Крылатый дьявол выступил из тени, что сгустилась за спиной мага.
- Забери его, - Кзаркхмет указал гнома.
- Повинуюсь.
Антессер кровожадно оскалился. Бестия превосходно чувствовала настроение смертных, и Кзаркхмет не являлся исключением. Отношение хозяина к гному было прозрачно для демона, и Антессер решил воспользоваться этим. Пусть Кзаркхмет ничего не велел ему, но зато будет, чем оправдаться.
- Следуй за мной, - кинул гному Антессер.
Огбольд послушно двинулся за ним. Не будь его душа столь грешной, истово благодарил бы Свет. Не чаял Огбольд, что магистр отпустит его так просто.
Как и раньше шатер окружала абсолютно непроглядная темнота. Не различишь, что там в трех шагах; и ненужные свидетели не увидят, какие гости посещают придворного мага.
Антессер немилосердно подтащил к себе споткнувшегося гнома и, расправив перепончатые крылья, взмыл ввысь. Хозяин сказал, забирай, а доставить этого жалкого смертного домой не велел! Когти демона впились в живую плоть.
* * *
- До росмальских владений неделя конного пути, - сказал Гизит, отламывая кусок кислого сыра.