Единственное дерево, вековой дуб, чудом оставшийся на сотворенном за ночь поле, оказалось для вала, что тростинка. Его щепки упали гоблинов, кои припустили за чудовищными комьями земли. Ликующий рев нелюдей заглушал рокот стихии. Они неминуемо ворвутся в разметанные ряды союзников и довершат то, что не смогло разгромить чародейство Кзаркхмета!
Тысячи взоров устремились на знак Деллеи. В них мольба о спасении. Ведь вон он, несущий смерть земляной вал, миг - и он будет здесь! Уже не сбежать, даже на коне. Грохот совсем близко. Руслану невмочь более держаться, и он зажмурил глаза. Внезапно сквозь закрытые веки пробился яркий белый свет. Рокот стихии, поднятой на службу черного колдовства, растворился в треске костра.
Березин открыл глаза. Все небо залито белым светом. Знака не нет. Там, где он раньше парил, свет истончился первым, порвавшись на клочья с обвислыми краями, что быстро утянулись к стене белого огня, который встал непреодолимой преградой для несущегося на полки вала. Это даже скорей похоже не на белый огонь, а на испепеляющийся свет. Земля в нем обугливалась и покоренная, беспомощная и обессиленная черным песком ссыпалась вниз.
Гоблины завыли с досады, во второй раз обманувшись в скорой легкой победе. Ратники вокруг осенялись себя знамением. Пронесло! Откуда-то пришла уверенность, что в магическом поединке наступило затишье; чаши весов не склонились ни в чью пользу.
Последние комья земли догорели в затухающем под порывами набирающего былую мощь ветра пламени. Тяжело дыша, гоблины стояли в трех дюжинах шагах. Нелюди подняли круглые щиты и изготовили клинки и секиры. Наконечники опустившихся копий герцогской и царской пехоты матово отсвечивали скупой осенний свет.
Тамтамы племен снова забили отход. Однако на сей раз злость сделала гоблинов глухими. Не смели ослушаться только некоторые из задних шеренг, кто побежал назад к рогатому стягу Тго Ара, увешанному черепами людей и эльфов.
Заголосив боевым воем и оскорбительными выкриками, нестройная орава гоблинов атаковала.
Оббитые толстой кожей щиты нелюдей не были серьезной преградой для опытных гарнизонных ратников Межимира и багарского принца, а уж о загорцах, набивших руку в десятках стычек на границе с Гоблинской чащей, и говорить нечего. Копья ударяли в головы, редко защищенные шлемами, или по ногам. Жалящие наконечники истребляли первые шеренги гоблинов, а те не могли ответить: секиры и мечи не доставали до копейщиков. Легкие кремневые топорики, брошенные нелюдями, отскакивали от щитов словно горох; броня пехоты, закованной в железо с ног до головы, им не по зубам. Число трупов перед частоколом копий неумолимо росло. По задним шеренгам гоблинов били луки; стрелки не боялись задеть своих, и выпускали стрелы одну за одной. Метали дротики ополченцы.
Шум битвы был невообразимый. Гоблины истошно вопили. Казалось, что их натиск вот-вот захлебнется. Однако ярость нелюдей не думала пасовать, и их было столь много, что смерть сотен тонула в море десятков тысяч.
Нелюди буквально вдавливались в разящие копья. Прикрываясь щитам и уворачиваясь, часть гоблинов все ж исхитрялась сойтись почти вплотную со щитами закаменцев. Забыв о себе в безумии берсеков, уже пронзенные двумя, тремя, четырьмя наконечниками, скрежета окровавленными зубами, они перерубали древки ближайших копий, превращая их в бесполезные обрубки, а запасных копий почти нет, ибо напор гоблинов невероятен. Любая другая армия Кириана уже бы отхлынула, но только не гоблины и не сегодня. Ухнул залп метательных машин.
Гоблины не отступали. В копейном ряду появились первые бреши. Хвала богам, их пока удавалось прикрыть выпадами ближних копий. Те, кто бросили тупые деревяшки, обнажили мечи.
Руслан пришпорил коня, помчавшись к ополченцам.
- Беречь дротики! Не метать, говорю! - до хрипоты заорал он.
Вои непонимающе уставились на коростеньского воеводу.
- Не бросать! - Березин осадил коня.
Руслан успел вовремя. У некоторых дротики уже кончились, у остальных их было по одному, по два. А без них сейчас не выстоять.
Когда за миг до атаки часть гоблинов побежала назад, Руслан решил, что они не посмели ослушаться приказа отходить. Как бы не так! Нелюди унеслись только лишь за тем, чтобы вернуться, таща плохо отесанные бревна. Они могли понадобиться лишь для одного, и Руслан не обманулся. Гоблины пропустили вперед тех, кто нес бревна. Взмокшие две дюжины нелюдей подняли сучковатый ствол высоко на руки и принялись раскачивать.
- Дротиками по ним! - скомандовал Руслан.
Ополченцы все ж замешкались. Бревно, пущенное словно из пушки, разворотило в плотно сомкнутых щитах первой шеренги дыру. Во взлом моментально прорвались нелюди. Несколько ратников были зарублены на месте, не успев избавиться от копий.
Бросив неудобные для тесной схватки длинные щиты, ближние дружинники вытащили мечи. На стороне росмальцев было преимущество: более короткие клинки были сейчас сподручней, чем секиры гоблинов с древком в полсажени, а кольчуги спасали от многочисленных скользящих выпадов. Брешь не разрослась, однако гоблины сражались отчаянно, не желая терять столь нужный им вклин в строй пехоты.
- Не подпускать с бревнами слишком близко! - Березин едва не сорвал голос, почувствовав, что еще один подобный выкрик, и он осипнет.
Кидая дротики только наверняка, воям пока удавалось не подпустить гоблинов на расстояние броска. Но место павших нелюдей тут же занимали другие, их стали прикрывать щитоносцы.
Спасало лишь то, что в момент броска гоблины раскрывались. Тут приходилось не зевать. Пока ополченцы выручали. Дротики косили гоблинов, и иногда бросить сосну было просто некому: десятку гоблинов это было невмочь; или же бросок получался ослабленным, и, выставив щиты, ствол удавалось откинуть под ноги. Однако нелюди все равно вопили от восторга. Даже не проломив брешь, бревно ломало копья.
А дротиков почти не осталось! Слава богу, бревен у гоблинов тоже. На глазах у Березина пара нелюдей попыталось оттащить к себе заваленный трупами ствол. Копейщики не сплоховали. Двое гоблинов были вмиг исколоты пиками.
Ощетинившиеся копьями передние ряды росмальцев и багарцев были изрядно изломаны. Натиск гоблинов и совершенно неожиданный для союзников ход с бревнами сделали свое дело. Кривая линия копейщиков с прорывами, окруженными мечниками, состояла из двух, а не из трех, как в начале, шеренг. Кое-где вообще только из одного ряда ратников. Однако, умывшись кровью, полки держались. Благо сколь ни много гоблинов, но и их нажим выдыхался.
Кусач поднялся на дыбы и заржал. Круп жеребца задела степняцкая стрела, оставив глубокий порез, и упала наземь. Захваченный боем, Руслан не заметил, что за спинами гоблинов развернулись тумены кочевников. Через несколько мгновений на союзников упадет ливень стрел. Вои спрятались под щитами. Толку от них сейчас не было, да и дротики они поизрасходовали все. Панцирным копейщикам тоже доставалось от тугих луков степняков. Если уж стрелы попадали в сочленение доспеха, то облегченная сталь пробивалась легко.
Руслан смахнул со лба проступившую испарину. Стрела, что угодила в Кусача, лишь окровавила, почти не задев мышцы. Березин поспешил вывести жеребца из зоны обстрела.
- Э, как тебя угораздило, - с искренним участием на лице атаман подскочил к Кусачу, вынимая из сумки небольшой мешочек.
- Что это? - спешившийся Руслан ласково гладил коня по морде. Страшно думать - мог потерять Кусача!
- Целительный порошок. Из трав, - Куранос с видом знатока осмотрел окровавленную бороздку. - Мы им часто лошадей пользуем. Вольница-то на границе со степью, и от степняцких стрел намучились не дай-то боги.
Куранос отсыпал немного порошка в ладонь и смочил водой из фляги. Получившуюся вязкую смесь казак растер по ране.