«Это конец!» - пронеслось в голове у Киоса. И чтобы хоть как-то защититься, он выдохнул сильнейшую струю пламени по направлению к взрыву. Честно сказать, надежды на этот наспех придуманный маневр практически не было.
Волна воздуха, способная смести все на своем пути, стремительно разрасталась, заполняя узкое пространство улочки и в прямом смысле отталкивая интенсивное драконье пламя…
Совершенно внезапно, она остановилась, будто кто-то остановил само время. Мгновением позже архимаг Белого Пламени увидел, как находящийся в самом эпицентре этой кошмарной силы Скороход поднимался, протягивая руки в стороны с явным намерением взять силу взрыва под свой контроль. И воздушное поле действительно начало сжиматься, очень медленно, но заметно. На тот момент дракон ветра испытывал невероятное давление – настолько серьезное, что кровеносные сосуды по всему его телу начали лопаться, оставляя после себя неглубокие трещины.
Группа отступала. Драконы заранее с ними все обговорили. Обычным магам запрещалось вмешиваться в схватку с участием дракона. Бывали моменты, когда последние теряли над собой контроли и шанс покалечить своих же оставался высоким. И он был в два раза выше, когда на поле боя оказывались два дракона. Как бы сильно не хотелось Ладану и всем остальным помочь им, все грозило закончиться катастрофой.
Киос остался до последнего и собственными глазами увидел, как Скороход аннулировал силу всплеска, вызванного гибелью падшей души. Сложно сказать, с самого начала он планировал так поступить, или же опомнился в последний момент. Как результат – он рухнул на месте, с ног до головы покрытый кровью. Драконий облик ушел вместе с последними силами.
Нужно было сопровождать группу дальше. Архимаг Белого Пламени был благодарен Главе Стального Легиона, однако задерживаться не стал, оставив его лежать там же. Возможно, с ним еще не все кончено. По крайней мере, Киосу хотелось так думать.
— Не спеши гасить свое пламя! – послышалось неожиданно откуда-то сверху.
Оглянувшись, дракон и Гончие заметили темный крылатый силуэт на одном из соседних зданий. Чуть позже выяснилось, что их там несколько.
Будто черные вороны, слетающиеся на мертвечину, падшие один за другим появлялись на крышах. И было очевидно, что все они явились не просто из любопытства, а с конкретной целью – за Гончими. При ближайшем рассмотрении, можно было заметить ряд черт, отличающих этих падших от всех остальных. Во-первых, оттенки их доспехов варьировались от пепельно-серого, до обсидианово-черного. Во-вторых, от них чувствовалось давление, сопоставимое с аурой дракона. Ну а последняя и самая необычная черта – их доспехи больше других походили на человеческую фигуру. Места сочленений не были заметны, отсутствовала громоздкость, и даже прорези шлема смахивали на обычные глаза. Внешне эти падшие походили на каменные изваяния обычных людей, причем у некоторых преобладали резкие грубые линии, а у других плавные и текучие, добавляя им еще большую индивидуальность.
— Нам лучше уйти! – крикнула Катарина, после чего группа рванулась в соседний переулок. Киос двинулся следом, прямо на бегу выдохнув пламя в подлетающего противника.
— Сражаться с ними со всеми одновременно мы не сможем! – говорила ведьма, не сбавляя скорости. — Остается только бежать к нашей цели и молиться, чтобы хоть кто-то остался в живых.
Остальные не имели никакого желания опротестовать ее решение. Даже огненный дракон, которым страх неведом, чувствовал исходящую от этих падших душ опасность.
Минуя переулок за переулком, перескочив через небольшую аллею, они замечали преследующие их крылатые тени. Теперь уже никто не сомневался в том, что Реннет знал об их плане и позаботился о мерах предосторожности.
На удивление, черные крылатые твари оказались медлительней своих товарищей. Они перехватили группу и окружили лишь в непосредственной близи от того здания, где предположительно оставался сам Ренегат.
Довольно обширное, высотой в четыре этажа, оно виднелось прямо через парковую площадь, в двухстах метрах.
С гулким стуком металлические ноги приземлялись на мощенный камнем тротуар, перекрывая отряду путь. Киос выскочил вперед и буквально в упор выдохнул струю кипящего белого пламени.