Сеня вернулся к себе в комнату, включил телевизор. После двух чашек кофе спать совсем не хотелось, собираться в Газпром ещё рано. Не зная чем занять себя, Сеня включил компьютер и с головой окунулся в радужный мир социальных сетей. Он так увлекся, что чуть было не прослушал звонок мобильника, истерично орущего из-под кровати голосом Ричарда Райта.
Вытащив ворох насквозь прокуренной одежды, Сеня наконец-то отыскал в одном из карманов свой новенький Nokia. На дисплее светилось «Марик Невербин».
– Алле, – заулыбался Сеня невидимому собеседнику.
– Здорово, братан! Спишь что ли?
– Поспишь тут. Привет!
– Чем занимаешься?
– Да так, ничем особым, – лениво потягиваясь ответил Сеня.
– На выходные какие планы?
– Пока никаких. Есть предложение?
– Ага! У нас тут вечеринка намечается. Тусовочка для своих. Так что заканчивай своё ничего особое и дуй к нам. Завтра к тому же день города у нас, погуляем … если после сегодняшней тусовки живые будем.
– Блин, Марк, сегодня не могу.
– Не понял.
– У меня собеседование по работе сегодня вечером.
– Какое, блин, собеседование в пятницу вечером?!! Не гони, братан! Быстро дуй на вокзал, еще успеешь на автобус, я тя тут встречу.
– Не, правда не могу, отец шею свернет, если не пойду.
– Да чё дядя Витя тебе сделает? В угол поставит? – из трубки послышался веселый, беззаботный смех двоюродного брата. – В общем, смотри сам. Будут все наши, Катюха приедет, самое интересное пропустишь.
– Прости, брат, ну никак сегодня.
Молодые люди проговорили еще минут пятнадцать. Положив телефон на стол, Сеня тяжело вздохнул и вновь обратил свой взгляд на мерцающий экран компьютера. И это надоело! Посмотрел на часы. Тоска. Сеня прошёлся по комнате взад – вперёд, повалялся чуток на кровати, снова прошёлся.
– А! Была не была! – сказал он сам себе и начал быстро собирать дорожную сумку.
Из дома он выскользнул незаметно, как мышь, и уже через полчаса был на Павелецком вокзале.
«Я еду», – настучал Сеня короткое сообщение брату, а сам стал вглядываться в ряды желтых маршруток, ища глазами интересующую его табличку. Найдя нужный автобус, Сеня поморщился – на такой тарантайке остатки мозга растрясутся. Но альтернативы не было, поэтому Сеня подошёл поближе к продукту российского автопрома и заглянул в салон. Микроавтобус был заполнен почти наполовину, пятеро разношерстных пассажиров сидели молча, уткнувшись взглядами в мутные стёкла Газели.
– Не боись, полезай, – услышал Сеня за спиной веселый, чуть скрипучий голос.
Сеня обернулся, увидел низкорослого мужичка, широко улыбающегося золотым рядом вставных зубов.
– Машинёшка хоть старая, да резвая, – словно почуяв Сенины опасения продолжал мужик. – Едет гладко, не болтает, добрым людям спать не мешает. Пристраивайся вон рядышком, отдохни чуток.
Мужик кивнул на похрапывающего в салоне автобуса толстяка, который умудрился заснуть сидя.
– Спасибо, выспался, – улыбнулся в ответ Сеня. – Скоро поедем?
– Скоро уж. Сейчас за сигаретами сбегаю и поедем.
Сеня резво запрыгнул в микроавтобус, заняв свободное место у окна на последнем ряде сидений.
Глава 7. Ira (
Гнев)
Лариса Семёновна с раннего утра хлопотала на кухне – а кто же ещё приготовит завтрак любимому сыну! Невестка вон до сих пор валяется в кровати! Конечно, ее тоже понять можно, Мишутке четыре месяца всего, возни с ним много, Танька его грудью кормит, ночью по нескольку раз встаёт. Так что пусть спит пока.
Лариса Семёновна проводила сына на работу и по-хозяйски оглядела невесткину квартиру. «Да уж, порядочек!», – хмыкнула про себя женщина, проводя пальцем по телевизору. – «И как тут ребёночку жить?». Не дожидаясь, пока проснётся Татьяна, Лариса Семёновна принялась за генеральную уборку.
Татьяна никогда особо не нравилась свекрови. «И что только Пашка в ней нашёл?», – часто думала женщина, вспоминая невестку. – «Детдомовская ведь! Кто знает кто у неё родители? Может алкаши какие?».
Лариса Семёновна приехала к сыну ещё вчера вечером, отпросилась на работе на пару дней, до Москвы на автобусе добралась (благо маршрутки из Невербина и обратно чуть ли не каждый час ходят), потом на электричке до Люберцов. А здесь Паша с Танькой квартиру снимали. Ту однушку, что Танька, как детдомовская получила (и ведь получила же!) они сдавали, а сами двухкомнатную сняли, чтоб с малышом не тесно было.
Хотя и в двушке этой не сильно-то разбежишься: кругом всё шкафами заставлено, вещи тут и там валяются, пелёнки сушатся то на батареях, то на дверях, то на зеркалах. Одним словом – бардак! Лариса Семёновна громко сопя и задрав кверху толстый зад, остервенело мыла полы.