На таком коротком расстоянии несколько худшие навыки левой руки всё-таки сказались. Да ещё и цели уходили в стороны не просто прыжками, а с перекатами, вот и рассеивалось внимание. Как следствие Поль отстрелялся из рук вон плохо в финале боя. Девятнадцатые, Глоки, осечек не дают, патрон в них не заклинивает, плюют свинцом, только успевай давить на курок. Скорострельность – тоже одна из лучших. Так что по десять оставшихся в магазинах патронов ушли с невероятной скоростью.
Иначе и нельзя было действовать. Один враг успел выстрелить, а второй раза три пытался это сделать, каждый раз в конвульсиях пытаясь поднять своё оружие и направить его на Труммера. Добивал он врага практически последними выстрелами.
Ну и по закону подлости, на этом сражение не закончилось. Забор хоть и был самым высоким на улице, но, встав на седло лошади ногами, любому всаднику заглянуть во двор не представляло особого труда. А у прибывших убийц оставался ещё один подельник, которому они наверняка отдали поводья своих лошадей. И естественно, что с началом стрельбы он тоже стал действовать. Только не ломанулся в раскрытую настежь калитку, а попытался пристрелить хозяина дома через забор.
Поль увернулся от первого выстрела не просто чудом, а невероятным чудом. Роняя девятнадцатые «Глоки», попытался тут же дотянуться до своего «Беби Глока-26». Но сделать это в качении по земле, да ещё под пулями противника, дело крайне невозможное. И через два переката и три выстрела со стороны забора а'перв почувствовал, что следующая пуля вопьётся в него. Поэтому резко двинулся обратно и вскочил на ноги. По крайней мере так он успевал выхватить свой третий пистолет из подмышечной кобуры и повести встречную стрельбу. Конечно, и на месте не застыл, бросаясь ближе к забору и сбивая прицел у врага.
Пятый выстрел всё-таки грохнул. Пуля обожгла затылок. Но пальцы уже нащупали и выдёргивали «малыша». Зато от шестого выстрела в упор уже показалось, что не вывернется…
Как вдруг с неба рухнула громадная тень. Когтистые лапы гарпии вмяли голову бандита словно картонную. После чего послышался явственный хруст костей и тут же жалобное предсмертное ржание-всхлип невинной лошади. Да оно и понятно, когда летающая зверушка, весящая за четыреста килограммов, падает камнем вниз, жертву уже никакая реанимация не спасает. Даже волшебная, совершённая дэмами.
Несколько секунд Труммер стоял, прислонившись к забору, и прислушивался к наступившей тишине. Сравнительной, конечно, потому что собственное сердце, переполненное адреналином, стучало словно колокол. Ствол малого «Глока» смотрел на верхнюю кромку забора. Глаза косились на уже поверженных врагов. Благо, что никто из них не шевелился.
Затем хруст костей продолжился. Похоже, гарпия, взбудораженная видом горячей крови, стала впадать в бешенство, разрывая остающийся у неё в когтях труп. А в подобном состоянии укрощённое животное окончательно выходит из подчинения человеку. Хотя вообще в голове не умещалось: каким образом Кузя выбрала правильную цель и так своевременно пришла на помощь? Разумности в ней быть не могло, а настолько сильная привязанность за одни сутки знакомства (да даже и за год!) не возникает. Но эти мысли лишь промелькнули на периферии сознания, заставляя сосредоточиться на более актуальных проблемах.
Поэтому Поль, со всеми возможными предосторожностями, приблизился к калитке и выглянул на улицу. Лошади разошлись врассыпную, пролётка чуть сдвинулась в сторону, потому что старан подошёл к своему лежащему на боку хозяину и интенсивно вылизывал лицо. Наверное, от такой ласки ездовой скотины извозчик очнулся, недовольно замычал и стал шевелиться. Но его мычание заглушил приближающийся топот со спины хозяина дома. Не успел Труммер даже толком развернуться и рассмотреть прибежавших товарищей, как Аза проскользнула у него под локтём и, выскочив на улицу, бесстрашно замахала руками на гарпию.
– Кыш! Не ешь эту гадость! – кричала она. – Лети в сад! В сад! Спать!