– Ирен, Господи!
– Хэрри, дорогой мой, сколько лет, сколько зим. Пол разреши представить тебе Хэрри Чизема. Он ответственен за то, что Северо-Западный ежегодно выкидывает в свет такую пропасть адвокатов.
– Больше не ответственен, моя радость. С сентября профессор в отставке.
– О, Хэрри, только не это! Быть не может! Не могут они выгнать тебя пастись на лужайку.
– Но так они и сделали.
– Хэрри был моим наставником, – объяснила женщина Полу. – Старший профессор, духовник и пастырь.
Пол сказал, что рад познакомиться с профессором Чиземом, и старик горячо встряхнул ему руку.
– Боже мой, представьте только, моя ученица опустилась до такой степени, что пришла на Чилдресскую оргию! Дорогая моя, я просто уничтожен.
– Но вы-то тоже здесь, а?
– Да ведь я старый закоснелый извращенец, разве вы не знали? замкнутый дегенерат. – Он подплыл к невероятно огромному полотну, написанному маслом, изображающему нимф. – Такое вот во времена Возрождения продавали из под прилавка,… Да, а вам известно, что Джон Чилдресс был одним из первых моих студентов? И ведь одним из способнейших, правда…
Только вот сейчас никто и не вспомнит, что прежде, чем удалиться в финансовые махинации, он подавал надежды как адвокат, законник. Лучшие – что означает дьявольски – изощренные бизнесмены выходят из законников.
– А худшие законники – бизнесмены.
– Некрасиво и нечестно швырять в лицо его же собственные камни. Слишком уж. хорошая у тебя память.
Вернулся Сполтер, раздал напитки и навис над всеми, Ирен сказала:
– Не представляю тебя, Хэрри, играющим в шаффлббрд. Чем ты занимаешься?
– А чем занимаются отставные интеллектуалы? Чтобы никому не причинять вреда, пишут книжки.
– И какие же, если не секрет?
– От тебя секретов нет. подобные вещи пишут в наше время все, кому не лень. И все об одном и том же. И все-таки надеюсь высветить одну-две проблемы, до которых еще не добрались остальные, Я имею в виду преступность.
– Странно хотелось бы почитать. Хэрри.
– Почту за честь предложить ее тебе на просмотр, как только закончу.
– Польщена. Сполтер произнес:
– Надеюсь, Хэрри, вы сможете дать нам несколько полезных советов. А то наши эксперты днем и ночью ломают голову над тем, как выскочить из этого тупика.
– Именно в этом и состоит отличие моего скромного труда от всех остальных. Это будет не книга вопросов, А книга ответов.
Ирен улыбнулась своей замечательной ленивой улыбкой.
– Хэрри, нельзя бросать свою кость как приманку на пол…
Старик обрадовался.
– Тогда немного подождите и сами все прочитаете. – Он легонько толкнул Пола локтем в бок. – У меня уже и покупатель имеется…
– Хэрри, – сказала Ирен твердо.
Пол сказал:
– Если вы действительно решили некоторые…
– Подготовил ответы. Не решил проблемы, а дал ответы на вопросы. Решение предполагает окончательную расправу с проблемой. А ответ, с другой стороны, может оказаться чистой теорией или гипотезой.
– Ты так и не отучился придираться, Хэрри.
– Различие очень много значит, моя радость. Моя книга всего лишь предлагает некоторые рекомендации. Такие, что народ и политики, вполне возможно, сочтут их неприемлемыми и даже вредными. Они не помогут решить проблему, потому что их невозможно применить на практике.
– Боже мой. Судя по твоим словам, ты собираешься предложить нечто в духе Адольфа Гитлера.
– Может быть и так. Просто в наши дни стоит только упомянуть об авторитаризме, как в голову приходят надоевшие, набившие оскомину сравнения с Гитлером.
– Вы нас не проведете, Хэрри, – пошутил Сполтер, – потому что мы все прекрасно знаем, вы и есть тот самый линчеватель.
Пол постарался не подать виду и не напрягаться.
– Это тайное решение Хэрри, – доверительно сообщил Сполтер Полу. – Окончательное решение.
– Суд Линча не решит ни одной проблемы, – сказал Чизем.
– Но согласитесь, что сейчас он очень неплохо влияет на показатели преступности, – сказал Сполтер. Ирен издала горловой смешок.
– Простите меня. Просто представила, как Хэрри крадется по темным аллеям с двумя пистолетами в кобурах. «Не двигаться, паскуда!»
Пол выдавил слабенькую улыбочку.
Сполтер покачал головой.
– Скажу вам вот что: существует ли он на самом деле или нет, но этот линчеватель взбудоражил общественное сознание, как никто другой. Все только о нем и говорят. Многие ему симпатизируют. Стоит поговорить с людьми, и начинаешь понимать, как они ко всему относятся. Прав он или виноват, но линчеватель будто говорит жителям нашего города: существует закон на этих улицах. Такое на моей памяти впервые. Бог свидетель, это, конечно, скорая расправа, но все равно…
– Это не закон, – фыркнул старый профессор. – Кто бы ни были линчеватели, но они стоят вне закона. Им не нужно правосудие. Им нужна кровь.
– Им? – удивилась Ирен. Сполтер сказал:
– Вряд ли, конечно, это работа одного единственного человека. По крайней мере все это одному провернуть не под силу. И в Нью-Йорке и в Чикаго одновременно действует, что ли? Един в стольких-то лицах?…
Пол вступил в разговор, потому что понял, что если он чего-нибудь не скажет, это может показаться странным.
– Значит, вы считаете, что у него – или у них – жажда крови. Жажда насилия и смерти. Не думаю, что это все настолько просто. Такие ответы…
Ирен проговорила:
– Думаю, что тут прав Пол. Месть – вещь очень личная, тогда как правосудие – общественная. Но линчеватель – уж не знаю, один он или их несколько так вот линчеватель сделал месть общественной проблемой, обобществил ее. И преднамеренно. В каком-то смысле эти убийства являются обращением к народу с призывом понять его: линчеватель стремится показать, что это не просто какая-то там частная вендетта. Он хочет поднять и всколыхнуть сознание наших жителей. Он старается привлечь внимание к кризису, и знаете, если бы спросили меня, я бы ответила, что со своей задачей он справляется блестяще. Нет, с тем, что это кровавый спорт или обычная месть, я согласиться не могу.
Чизем покачал головой, а вместе с ней затряслись его отвисшие щеки.
– Эти мужчины, линчеватели, стараются действовать, будто герои античного мифа, стремясь воплотить в жизнь свои фантазии. Линчеватель считает себя традиционным Американским Героем. В этом я уверен. Он видит в себе некоего мессию-обновителя, реформатора, старающегося возродить тот героизм, который был присущ пионерам Дикого Запада, убивавшим, потому что это было необходимо, ибо в ином случае убивали их, пока природу не покорили. Но каким фальшивым образом это было в те времена, таким же фальшивым он остался до нашего времени. Не стрелки без промаха завоевали и укротили страну. Поселенцы. Точно так же и сейчас: линчеватели не решают проблем. Они просто добавляют пламени в костер.
Старик почувствовал себя, как в старые добрые времена: перед ним была аудитория, и он сел на своего конька. Все остальные разговоры, прекратились, люди поворачивали головы и прислушивались. Энтузиазм Чизема захватил всех.
– Линчеватели, конечно, могут считать, что они каким-то образом работают на общество, но на самом деле претворяют в жизнь собственные патетические фантазии. Вот подумайте: если пошел обильный снегопад, и рухнуло большое здание, – вы же не станете во всем обвинять снег. Вы доберетесь до того архитектора, который данное здание проектировал, не так ли? Вы постараетесь добиться, чтобы он в будущем исправил свои ошибки и изменил свою архитектурную систему.
– Так вот: это наша проблема. Над архитекторами довлеет тяжкий груз устаревших традиций – пропасть законов, напечатанных в миллионах книг по архитектуре. К тому же огромное количество архитекторов коррумпированы: они применяют дешевые строительные материалы и нестандартные к тому же. Такова же и наша официальная юридическая система: полицейские и судьи продаются не реже уличных девок.