— Я прежде тут служил, — сказал примирительно. — Земляков повидать приспичило.
— Нашел время для гостевания, — рявкнул детина. — А ты случаем не москаль?
— А ты случаем не фашист? Может, кровь у меня на проверку возьмешь?
— Кровь нам твоя не нужна, — вмешался второй пикетчик. — Документы предъяви.
Янош заставил себя успокоиться, вынул удостоверение.
— С этого бы начинал, — сказал верзила и повернулся к нетвердо стоявшему на ногах напарнику. — Наш он, дальнобойщик из автохозяйства. Не знаю, зачем понадобилось за забор, ну да черт с тобой...
— Спасибо земляк, век помнить буду.
— Чего уж, — махнул рукой пикетчик. — Я ведь служил в погранвойсках. Свой свояка видит издалека...
Следующая задержка произошла на КПП. Напрасно убеждал Чепрага дневального, тыча в нос военным билетом, что он свой и пришел повидаться с сослуживцами. Помощь пришла с неожиданной стороны.
— Чепрага, черт, дьявол... Ты ли это? Или я плохо вижу? — воскликнул неизвестно откуда появившийся на КПП старший прапорщик. — А говорили, будто тебя в Афгане пришили,
— Врали, сволочи. Как видишь, жив, — отозвался Чепрага, обрадованный так кстати подоспевшей поддержкой.
— Да ты, похоже, меня не узнал, — расхохотался прапорщик от избытка чувств. Был он толст, с выпирающим, как арбуз, брюхом. — Ну, конечно, куда уж прославленному самбисту снисходить до мелкой сошки — каптерщика...
— Рохля? Ты? — Чепрага с трудом вспомнил Илью Рох-лякова. Был когда-то на заставе самым тощим доходягой, которому вечно не хватало пайки.
— Эй ты, с кличками поаккуратней! — толстяк опасливо поглядел на дневального. — Сам ушел на вольные хлеба, а я при исполнении...
— Так точно, товарищ Рохляков, — козырнул Янош и широко улыбнулся. Встреча, похоже, сулила удачу.
— Пошли ко мне, отметим свиданьице. Товарищ со мной, — сказал Рохляков дневальному и обнял Яноша за талию.
— В каком качестве нынче служишь? — спросил Янош, проявляя максимум заинтересованности.
— Начальником продсклада.
— То-то вижу — раздобрел, — добродушно заметил Янош, мысленно возблагодарив судьбу, подкинувшую ему старого знакомца, к тому же чрезвычайно болтливого.
— Сейчас я за начальника службы. Уже четвертый месяц пошел, как замещаю, — продолжал с воодушевлением Рохля-ков, обрадовавшись неожиданному слушателю. — Офицеров в полку не хватает, солдат и того пуще. Знаешь, какой у нас недокомплект? Тысяча человек!..
Заперев за собой дверь на ключ, толстяк вытащил из сейфа бутылку коньяка, две стопки, пакет яблок. Жирные щеки его лоснились, глаза сияли от неподдельной радости.
— Выпьем за удачу, Чепрага! — воскликнул Рохляков. — Как хорошо, что ты живой. Очень рад и счастлив. Когда сообщили, что тебя того, я очень переживал.
Они выпили, заели яблоками прекрасный ароматный коньяк. Еще выпили, вспомнили бывших сослуживцев. Когда в комнате, служившей кабинетом, стемнело, Рохляков зажег настольную лампу и наконец спросил:
— Ты действительно просто так пришел? Время сейчас такое, сам понимаешь — спросить обязан.
— Понимаю и скажу откровенно как старому другу. Ищу я одного лейтенанта.
— Должок за Афган? — усмехнулся толстяк.
— Угадал. Пришел час, — подтвердил Янош. Рохле вовсе не обязательно было знать истинную причину. — Ты бы вышел, порасспрашивал, не появлялась ли тут подозрительная личность.
— Почему ж не поспрашивать? Сей момент пробегусь по следовой полосе.
Толстяк с готовностью встал и скрылся за дверью. Вернулся минут через двадцать и радостно сообщил:
— Тут твой лейтенант, у полковника сидит. Беседуют... Давай выпьем за разведку и разведчика, за меня, значит.
Сердце Яноша забилось. Выходит, он не ошибся и сейчас встретится с гадом лицом к лицу!
За дверью послышались шаги, потом затопало множество солдат. Толстяк снова выскользнул наружу, а когда вернулся, возбужденно сообщил:
— Там пришли из прокуратуры. И полицаи с ними. Тоже явились по душу твоего лейтенанта. Что он такое натворил?
Вместо ответа Янош придвинул стопку:
— Наливай, Рохля, выпьем!
Стало горько, но объяснить свои ощущения Янош не мог. С детства он недолюбливал органы правопорядка. Еще пацаном, лазая по чужим садам, имел с ними дело. И подростком попадал в кутузку за драки и разборки между «командами» совхоза и соседнего колхоза. Неприязнь к милиции осталась на всю жизнь и сейчас крепла с каждой минутой, потому что полицаям удастся исполнить долг, а Яношу — нет. Была цель, а теперь ее враз не стало, и жизнь потеряла смысл.
— Пойди узнай, как там полицаи управились, — попросил Чепрага.